– Стоп! – вмешался Валент. При желании он умел становиться не только незаметным, но и напротив – весьма внушительным. Настолько, что игнорировать его не получалось никак и ни у кого. – Объясните.
– Ресса Эрселин, – бесцветным голосом начал Ретен. – Получается, господину Валенту вы о своем даре ничего не рассказали?
– Ворон, – тот не дал своей даме даже слово вставить, – не считай нас за идиотов. Разумеется, я в курсе. Но дар у Эрс слабый и весьма специфический, его даже ментальным не назовешь…
– Подожди, Дени. – Ресса сжала руку Штопора, подкрепляя свою просьбу не вмешиваться, а Пепел вдруг сообразил, что до сих пор понятия не имел, как зовут Валента. Дени, значит? Ну-ну. Интересно, а как это будет полностью? Впрочем, потом. Сейчас обсуждались слишком занятные вещи, чтобы отвлекаться.
– Ретенауи, я всего лишь хотела успокоить парня. Нет, даже не так... Не хотела! Это вышло само и от усталости. По привычке.
– Ну и привычки у вас, ресса, – буркнул Ретен, но напряжение заметно спало: Эрс не лукавила. Он это точно знал.
– Да! Именно так я и успокаиваю пациентов в случае необходимости, – оправдываться она и не думала, скорее уж наоборот, это больше напоминало вызов.
– Не тот случай, – влез Пепел. – Необходимости не было.
– Уже поняла. Но как? Как ты мог меня почувствовать?
– Не знаю, – покаялся Дари. И тоже вполне честно.
– Возможно, это дар? – осторожно предположила она. – Среди наших, в смысле, в роду Шоргуа такое бывало.
– Значит, так, – попытался приподняться Пепел, но быстро передумал и улегся обратно. – Если кто еще не в курсе, то я – пророк. Очень и очень слабый. И да, именно по этой причине скрывать мне нечего.
Последнее уточнение было и впрямь важным – у рессов темы, связанные с личным даром, мягко говоря, не обсуждались. Разве что среди своих или под клятвой неразглашения. Но сейчас речь шла о безопасности Пепла – слабый дар и его обладатели не интересовали вообще никого и ни в каком качестве. Особенно возможных заложников.
– И что же тогда получается? – Эрс это послание наверняка считала, но благоразумно предпочла тему не заострять. – У тебя два дара, что ли? Пророка и наш? Но так не бывает.
– Не бывает, – согласился Пепел и задумчиво почесал нос. – Но до меня никто из рессов и усилитель не жрал два раза подряд. Может, сии чудеса из-за него? На Фэл… в смысле, на кадета Фаэлин Фаон те кристаллы тоже, помнится, подействовали весьма занятно.
– Ты сейчас про зелье, над которым бился в академии? Неужто сделал? – Для Валента это стало новостью, в отличие от остальных: те об этом уже знали.
– Сделал, – подтвердил ему Ретен. – Только получилось не совсем то, что принимаете вы. Вернее, совсем не то. Действует не на интуицию, а прямо на дар.
– Тоже усиливает?
– Вроде да. Эрдари, чего молчишь?
– Выполняю ваши распоряжения, папенька, – ядовито отозвался тот из-под одеяла. – Держу рот на замке.
– Можешь пока не выполнять. Рассказывай давай. Все.
– Все не стану, – буркнул Пепел. – О том, как бедненький Равеслаут мучился со своей десяткой нюха, вы и без того наверняка в курсе. Расскажу главное.
И рассказал. Сначала про то, как за три года опытов в лаборатории Шант Эли нащупал-таки правильный путь и сделал свои кристаллы, от которых у старой крови уже не случалось немедленного летального исхода, как от усилителя ищеек; потом как они с Фаэлин Фаон, кадетом факультета военной медицины, по очереди опробовали их на себе; а под конец и о том, как господин Зерант, наставник по химии, придумал целую интригу, рассчитывая примазаться к результатам удачливых кадетов. В общем, на всякий случай и впрямь рассказал все. Потому как не понимал точно, что именно присутствующие уже знают, а что нет и в каком объеме, вот и показалось – так будет проще. Ретен не перебивал и не подгонял, а значит, тоже счел такой подход правильным.
