– Может быть, это дело рук… потусторонних сил? Дом большой, старый, кто знает, что здесь есть…
– Вот еще, выдумала! – скептически усмехнулась Агафья. – Давай-ка, заканчивай работу, да спать! Ночь уж на дворе. И забудь эту историю с платьем. Хозяин не любит тех, кто помнит о нелепостях, происшедших с ним.
Ночью Елена долго не могла заснуть. «Почему Фомин умолчал о портрете? – размышляла она. – Быть может, испугался сплетен?» Но одно девушке было ясно: Фомин помнил о ее матери. Но воспоминания эти, судя по всему, были ему неприятны.
***
Скандальная история, происшедшая с Фоминым, забылась довольно быстро. Зная о нелегком характере хозяина, слуги предпочли не говорить об этом. Жизнь в доме вошла в привычное русло.
Не могла смириться с этим только Елена. Ее возмущал тот факт, что Фомин умолчал о портрете на двери. Девушка решил повторить историю с ним.
Елена дождалась, когда Фомин уйдет на фабрику, – обычно он уходил из дома рано утром, – и под предлогом уборки, проникла в его комнату.
Портрет матери она нашла под кроватью, в самом дальнем углу. Судя по всему, Фомин с ним не церемонился. С трудом сдерживая слезы, Елена смахнула с портрета пыль.
– Матушка, – сказала она, – ты увидишь, справедливость восторжествует. Я обещаю тебе. Могла ли ты знать, позируя перед художником, такая молодая, красивая и любящая, что твой будущий портрет похоронят на дне сундука, а потом зашвырнут под кровать? Ты продолжаешь улыбаться с холста, а тебя отвергли, и при жизни, и после смерти…
Елена бережно расположила портрет матери среди подушек на кровати Фомина и была такова.
Но ожиданиям Елены не суждено было сбыться. Несомненно, появление портрета на кровати стало для Фомина неприятным сюрпризом, но он не стал выносить свои чувства на люди. Елена догадывалась о причинах такого поведения. Молчать Фомина заставлял страх. Страх вопросов и людских пересудов. Фомин не хотел вспоминать прошлое и не хотел, чтобы другие вспоминали. Иначе ему пришлось бы оправдываться и он не нашел бы подходящих слов. Правда на этот раз была не на его стороне.
***
Егор и Елена встречались почти каждое утро. Пекарь привозил свежий хлеб, Елена выбегала во двор, и молодые люди, гуляя по еще сырой с ночи траве, вели неспешные беседы. Они рассказывала друг другу о себе, о своих делах, делились суждениями о мире, о нравах молодых и старых… С каждым днем, с каждой встречей, Егор все больше притягивал Елену. Она испытывала к нему неподдельный интерес, теплые чувства, благодарность за дружбу… Девушка все чаще ловила себя на мысли, что думает о пекаре не как о просто хорошем друге, а как о привлекательном мужчине. Ей нравилось это новое, щемящее сердце, чувство. Оно освещало ее жизнь, как луч солнца освещает пасмурное небо холодным осенним днем. Пробуждаясь, Елена вспоминала о Егоре, и на душе ее становилось радостно и светло.
Возвращаясь с очередной прогулки, на аллее Елена столкнулась с Андреем.
– Вижу, ты шашни завела с пекарем, – без обиняков отметил он.
– А вы следили за мной, Андрей Григорьевич?
– А тут и следить нечего, – фыркнул Андрей, – все об этом говорят. Молодушки против тебя ополчились, скажу я тебе.
– Что-то я ничего такого не слышала и не замечала.
– Все влюбленные подобны глухим и слепым.
– С чего вы взяли, что я влюблена?
– Пекарь – жених завидный. Статный, молодой…
– Но я вовсе не…
– А знаешь ли ты, что стоит мне попросить отца и он откажется от услуг пекаря? Плохие дни для него наступят, скажу я тебе. И виновата в этом будешь ты.
