— Конечно, — улыбнувшись, отодвигаюсь к краю лавки, чтобы мужчина смог сесть.
— Я смотрю, ты поладила с псом. Слушается тебя.
— Да, он чудесный. С ним трудно не поладить.
— Причуда Алексея, очень хотел собаку, вот и завел. Ермак сначала был против, а сейчас тоже души в нем не чает.
— Леша с Михаилом совсем не похожи.
— Так Алексей мне не родной. Я его из детского дома взял, когда Мишу искал. Объезжал все детские дома в городе. Захожу в один из домов, а никого нет. Думаю, где все? Оказывается, Лешка посадил детей и воспитателя в зале. Сам встал на стул и жутко фальшиво голосил «В лесу родилась елочка». Ну, я и решил, что надо спасать людей от его пения, и забрал себе, — морщинистое лицо мужчины теплеет, когда он рассказывает о сыне. — Как тебе у нас живется? — старик резко переводит тему, но, честно говоря, обсуждать ее совсем не хочется.
— Вы же понимаете, что я здесь не по доброй воле. Ваш сын хочет уничтожить моего отца и использует для этого грязные методы. Как я могу себя чувствовать в вашем доме? — когда вспоминаю страх родителей, на глаза слезы наворачиваются.
— У Михаила есть причины так поступать. Он справедливый человек и просто так лютовать не будет. Терновский из-за денег пытался убить его. Если бы я не успел, мой сын сгорел бы заживо.
— Я верю своему отцу, он сказал, что не делал этого, — мою веру в папу ничто не может пошатнуть.
— Ладно, девочка, не злись на старика. Жизнь покажет, кто из нас прав.
Когда вечером я сижу в саду с книжкой, ворота разъезжаются, и на территории появляется кортеж из трех черных автомобилей. Сначала выходит Лешка — как всегда, с улыбкой — и направляется ко мне.
— Привет, красавица.
— И тебе привет.
— Ты приглядывал за ней? — чешет за ухом пса.
Боковым зрением вижу, как из машины выходит Миша. И сразу же находит меня глазами. Брови нахмурены. Твердой походкой идет к нам. Непонятно почему, по позвоночнику пробегает волнение, когда я смотрю на него.
— Ох, что-то мы с Трюфелем спать резко захотели. Всем спокойной ночи, — Леша, быстро поняв ситуацию, вместе с собакой быстро уходит в дом.
— Я смотрю, вы сдружились, — Ермак садится рядом. Меня прошибает током, когда наши тела едва соприкасаются.
— Нельзя? — сложив руки на груди, отворачиваюсь от мужчины.
— Можно, только осторожно.
Почему я до сих пор остро реагирую на его бархатный голос?
— Ты можешь сделать так, чтобы твоя прошлая или настоящая личная жизнь меня больше не доставала? — вспомнив утреннюю перепалку с Катей, спрашиваю я.
— Ревнуешь? — слышу его насмешливый баритон прямо над ухом.
— Вот еще, — поворачиваю голову и почти нос к носу сталкиваюсь с Мишей.
Не ожидала, что он так близко. Хочу отодвинуться от него подальше, но на мое бедро ложится мощная рука и не дает этого сделать. Спешно опустив глаза, растерянно замираю.
— Слушай, а подбери мне парочку картин, — не отпуская меня, говорит Миша.
— Зачем? Ты не любишь и ничего не понимаешь в живописи, — сердце колотится в горле от прикосновений желанного мужчины.
— Хочу пустые стены завесить.
Он смеется сейчас надо мной, что ли?
— Картины не для этого покупают, — обняв себя руками, пытаюсь спрятать мурашки, чтобы Ермак не понял, как действует на меня его близость.
Взяв меня за подбородок, заставляет повернуться. Его голодный взгляд заставляет задохнуться. Миша ведет носом по моим волосам, целует за мочкой, отчего с моих губ срывается тихий стон.
