– Типун тебе на язык, – отмахнулась я. – Кто на тебя покусится, всероссийский певец маньяков и отморозков? Разве что налоговый инспектор. Но это не смертельно.
– А ты чем на жизнь зарабатываешь, радость моя? Ну, помимо моих скромных пожертвований… – не преминул уколоть он, в ответ на «певца отморозков».
– У меня свое агентство «Кошкин дом». Выезжаю с кошками к новоселам. Несу им счастье на кончике хвоста.
– Забавно. Сама придумала?
– Ага…
– Ты замужем?
– Да. Но мужа редко вижу – у него работа такая.
– А дети есть?
– Нет пока…
– Вот как…
Ерема хотел что-то еще сказать, но промолчал. А я воспользовалась паузой, чтобы его порасспросить. Мне тоже не терпелось побольше узнать. Например, о Паше. Уже заметила, он вроде не совсем рядом с Еремой. Как оруженосец, который всегда чуть-чуть сзади. На пляже притащил нам полотенца, сбегал за мороженым, первый пошел купаться – пробовать воду.
– А Паша, он кто? Твой друг?
– Я не умею дружить, Вася, – погрузив пальцы в песок, признался Ерема. – Друг – это как почетное звание, которое налагает многочисленные обязанности. Мне больше нравятся свободные отношения. Я легкий человек.
– Паришь на полицейском уазике с крылышками? Вместо Пегаса, – поддела я.
– Точно… – он подул на ладонь, развеивая песок по ветру, – парю. А серьезные отношения – это гиря, тянут к земле. Что любовь, что дружба…
– Понятно…
Я придерживалась иного мнения, но о вкусах не спорят.
– И кто же тебе Паша?
– Сейчас он мой юный любовник, – зевнув, сказал Ерема.
Я посмотрела на него с любопытством. Всегда держала его за «ходока» по бабам, и вдруг – на тебе. Надо же, что слава делает с человеком.
– Что значит «сейчас»? – спросила я. – «В понедельник Пашка – мельник, а во вторник – он любовник…» Так, что ли?
– Примерно так… – интриговал Ерема.
Я уставилась на него во все глаза.
– Понимаешь, Вася, – усмехнулся он, – слава, она ведь, как плошка с водой. Если не доливать, пересыхает.
– И что?
Про плошку мне было понятно. Плошка у кошки. А что у Пашки?
– Короче, скандал – изнанка популярности, – продолжал тянуть кота за хвост Ерема. – Желтухи пустили слух, что я еду на Гоа с любовником. Фотки, то, се… В общем, сенсуха – Егор Крутов сменил ориентацию. Пусть орут. Мне это по фигу. Потом напишут: «Крутов снова любит женщин» – еще один повод для сплетен.
– А кто Паша на самом деле?
– Он мой «раб».
– В каком смысле? – уставилась я на Ерему.
– В буквальном. Он литературный «негр».
– А я и не знала, что ты… – начала было я, но он меня перебил:
– Никто не знает. Но тебе, мой друг Буратино, я доверю эту страшную тайну.
Я пожала плечами: мне-то что, производственные секреты литературной «тортиллы» меня не трогали.
– Выходит, Паша – «Железная маска»? Тайный двойник Егора Крутова…
– Точно. Но надеется стать явным. Per aspera ad astra – сквозь тернии в «звезды» – вольно перевел он.
– И будет?
– Поживем – увидим. Пока, как сказал поэт: «Пускай его потужит». Я тоже так начинал. А ты разве не была «негром»?
– Нет.
– Ну да, ты же младше… А меня еще в газете заставляли речи писать за секретарей райкомов. Вот и Паша пока «негр», но сыт, пьян, нос в табаке, а задница в Индийском океане. Кстати, пойду и я окунусь…
Он поднялся.
– Привет акулам.
Я прикрыла глаза.
– От подружки?
Проходя мимо, Еремей слегка шлепнул меня по попке, но я не отреагировала, погрузившись в блаженную дрему. Однако подремать мне не дали.
«Мадам, смотри!» – Около меня остановилась индианка, увешанная бусами, как новогодняя… нет, не елка, конечно, – пальма.
