В плену безмолвия - страница 16

– Я тоже хочу помочь, можно?

– Приключения – самые популярные среди детворы, оно и понятно, – кивнув, улыбнулась Мария, – а вот психологов мало кто берет, хотя мне они интереснее всего. Современные вообще прекрасно пишут, понятно даже непосвященным.

– Я очень люблю читать, – ответила я, – Энид Блайтон всю в детстве перечитала, – я указала на потрепанные томики.

Мы подклеивали странички, отошедшие от корешков.

– Да, иметь друзей и расследовать преступления – чем еще заняться детям, – усмехнулась она. – Если бы в жизни все было так просто, – ее улыбка ушла, сменившись тихим вздохом.

– А как в жизни с преступлениями? – спросила я.

– А в жизни часто жертвы даже не понимают, что по отношению к ним совершают преступление. Даже взрослые. Что уж говорить про детей. Есть очень много чудовищных вещей, которые остаются безнаказанными. Я раньше работала медсестрой в травме и всякого повидала. Избитые дети, изнасилованные дети…

Я вздрогнула, но она смотрела в окно.

– …дети, которые не выдержали пыток, и не смогли дальше жить.

– Покончили с собой?

– Нет, умерли от сепсиса или воспалений, организм отказался бороться. Мне было так больно их хоронить. Вот и ушла, не выдержала эмоционального давления. И черстветь душой тоже не хотела. Выгорела. Сколько зла в мире, сколько боли.

– Да, насчет зла и боли я согласна. Я живу с дядей и тетей, он вечно на работе, а она еле меня терпит. Через месяц закончу школу, поступлю в институт. И как только смогу съехать, сразу же от них уйду. А родителей у меня нет. И жизнь не радует.

– Бедная девочка, – Мария так ласково на меня посмотрела, что я чуть не расплакалась, – очень трудно без близких людей. У меня с семьей не сложилось, зато есть подруги. И я считаю, что даже если нет родных, нужно в первую очередь помогать другим. Если бы я страдала, что у меня нет мужа, тратила бы время на макияж и попытки соблазнения, что это была бы за жизнь? Я бы была несчастной. Я не в том возрасте, чтобы бегать на свидания. Но я стараюсь не грустить, а думать о том, что хорошего могу сделать для людей.

– Это так прекрасно! – воодушевилась я, – и я так хочу! Помогать другим, а не циклиться на своих переживаниях.

"Может, в этом корень моих бед?"– задумалась я. "Надо попробовать так же".

– Чудесно, – просияла Мария. – Книги мы все подклеили и можем перейти к рисованию.

– Рисованию? – испугалась я. – Я не умею рисовать.

– Я тебе покажу, – успокоила меня Мария, – там нечего уметь.

Она достала акварель, налила в банку воды и дала мне кисточку.

– Смотри, – она смочила весь лист чистой водой, а затем мазнула кисточкой с краской. Тоненькие алые лучики побежали во все стороны. На листе расцвел прекрасный цветок. Она смыла краску с кисточки и взяла фиолетовый оттенок. Поставила точку в середину цветка, и краски смешались в удивительных переливах.

– Как красиво! – заворожено воскликнула я.

– И очень просто, – подмигнула она, – попробуй сама. Задача покрыть лист красивыми разводами и переливами цветов. Мне нужно много разноцветных фонов.

Мы взялись за дело. Под моей кистью распускались цветы, вспыхивали зарницы, небо озарялось звездами. Мария научила меня посыпать мокрую акварель солью, брызгать водой или краской, стуча по кисточке над листом. Картины получались потрясающие! И главное, для этого вовсе не надо было уметь рисовать. Я влюбилась в акварель.

Так я подружилась с Марией. Милая, слегка полноватая, скромно одетая. Чем больше я узнавала ее, тем сильнее она мне нравилась. От нее веяло миром и добром. Мудростью и спокойствием.