– Моя богиня! – его тихий стон дрожит на ее плече вызывая довольную улыбку.
– Навряд ли, но чего-то не хватает.
– Тебе не угодить даже добиваясь смерти.
– Не уверена, что ты так этого добьёшься.
– С удовольствием попытаюсь еще раз.
– Негодяй! – ее счастливая улыбка вдруг меркнет, вновь падая на ленты связывающие их руки, – думаешь у нас получится?
– Думаю все бояться неизвестности, в нашем случае благословение богини на нашей стороне, ты разве не почувствовала? – он нежно шевелит бёдрами щекоча изнутри. Ее хохот разносится по их дому сметая все сомнения. Засыпая на его груди, она уже привычным движением сплетает их пальцы в замок, наслаждаясь биением его сердца и нежным поглаживанием по плечу.
Ее будит шум за окном, в хижину из открытой двери бьет в лицо яркий солнечный свет, морщась Ханна поднимается.
– Что здесь происходит?
– Проверь его, он жив? – тяжёлый взгляд женщины кажется знакомым быстро подбежавший мальчишка пробует пульс на руке и отбегает.
– Жив, – незваная гостья кивает, отправляя прислугу за дверь, тут и к гадалке не ходи Ханна точно знает, что перед ней мать наследников и Килеи. Ее лицо похоже на замороженную статую резкие вразлёт брови подчеркивают холод ярко серых глаз, лучики морщин у рта прямо указывают на частое недовольство этой женщины, а королевская осанка о жёстком характере. От нее вибрациями расходится гнев, вызывая антипатию даже без слов.
– Для поздравлений рановато, приходите позже, – с намерением снова лечь спать Ханна нежно скользит по груди Зэйна устраиваясь поудобнее, но именно этим и будит, его рука беззастенчиво путешествует вверх по ее бедру возбуждая.
– Зэйн! – мать едва не переходит на ультразвук, сонно мигая он подпрыгивает на кровати.
– Мама?
– Ну хоть это помнишь? А про церемонию поздравлений забыл! Мне казалось, я воспитывала в тебе ответственность, и представить не могла что тебя так легко испортит девка без рода и племени.
– Осторожнее, эта девка вас слышит, и вдруг еще подумает, что у такого воспитанного сына такая невоспитанная мать. – глаза гостьи мечут молнии, а брови сведены к переносице, еще немного и начнется извержение вулкана возмущений, но Зэйн примирительно улыбается обеим.
– Мы скоро придём, торжественную часть посвященную моему брату готов к своей печали пропустить. – мать грубо сдёргивает ленты с их рук, закатывает глаза и выходит, громко хлопая дверью.
– Хм, какие у тебя прекрасные родственники, Зэйн.
– Немного, – он скромно опускает взгляд, его лёгкая улыбка способна растопить лёд, – мне повезло родиться вторым, Толунг рос под мощным прессингом мне доставались лишь крохи, но и этого количества внимания было невероятно много.
– Надеюсь после этой церемонии, она изменится, теперь ей не за что переживать, вы же теперь все обзавелись семьёй.
– Хотелось бы в это верить, милая – он нежно чмокает ее в губы, вставая, – но сейчас нам лучше на эту церемонию хотя бы явиться.
– Есть еще один вариант, – Ханна медленно двигается вверх пальчиками по его груди заглядывая в глаза, и он закатывает их совсем как его мать только гораздо милее.
– Я понимаю, что она вызывает очень сильные эмоции, и порой мне самому очень хочется сбежать от нее подальше, но традиции важная часть нашей жизни, и… – он замолкает, подбирая слова и все больше погружаясь в томительное влечение к ней.
– Ты прав, – когда он наклоняется к ней чтобы поцеловать, Ханна отстраняется, направляясь к одежде. – всему свое время, – тяжёлый вдох за спиной и она слышит, как Зэйн шуршит одеждой. Быстро собрав волосы в косу, она наспех умывается и принимает руку мужчины на выходе. Они возвращаются на ту же поляну, сейчас она украшена лентами, их ласково треплет ветерок нежно опутывая танцующих в центре молодых девушек. Их нежные взмахи рук похожи на крылья музыка легкими аккордами вплетается в общую чувственную картину. Зэйн нежно сжав ладонь девушки проводит ее к остальным парам предлагая напиток нового цвета.
