В плену искушения - страница 21

А вот со словами и ухаживаниями у Руса был полный капец. Не доводилось раньше страдать такой ерундой.

Придется как-то исправляться.

Рустам завис, всматриваясь в фотографию Маруси. Она отлично вписалась в качестве заставки. Ведь никто из «левых» людей не брал его мобилу. Выходит, риска не было.

Рустам вернулся за руль автомобиля. Вопреки жгучему желанию оказаться в доме Маруси, в ее комнате, в ее кровати, мужчина поехал в сторону города.

И набрал все тот же номер.

Как и в первый раз Маруся сразу же ответила на вызов. Как и тогда, молчала и слушала.

Рустам осторожно выдохнул и проговорил:

— Волгодонская четырнадцать, квартира сороковая.

Мысленно Рус приготовился к язвительному посылу в эротическом направлении. Маруся вполне легко может высказаться в адрес Рустама.

Но в ответ раздалось тихое:

— Я знаю, где ты живешь, Рустам.

Нагашев больше не мог держаться. Просто не мог. Понимал, еще секунда, один выдох девчонки, один звук ее голоса, и Рус взорвется, наплюет на все, развернет тачку, и будь, что будет.

А потому аккуратно сбросил вызов и убрал телефон.

Теперь у Руса должна начаться новая жизнь, в которой важное место принадлежит Марусе.

***

15. Глава 15

— И чего ты боишься? — тихим шепотом спросила Мила, когда девушки укрылись за закрытой дверью спальни вместе с Сашкой.

Сын Милолики почти уснул, развалившись между мамой и тетушкой. Обычно Мила укладывала сына в детскую кроватку. В семье свекров имелось все необходимое. А Семен, когда родился Сашка, собрал и кроватку, и стульчик, и люльку.

А сейчас Мила дала слабину и не стала перекладываться уснувшего сына на его законное место. И любуясь на мальчика, Маруся устроилась рядом. Благо кровать позволяла.

Мила видела, как подруга нервничает. Что-то тревожит ее. Но Маруся не делилась тайнами. Когда уехал Рустам, девчонка будто замкнулась в себе, размышляя о чем-то своем.

— Он тебя обидел? — нахмурилась Мила, а потом со злостью пригрозила: — Если он тебя хоть пальцем тронул, я ему устрою кошмар!

— Нет. Рус здесь не при чем, — нахмурилась Маруся, а потом, спрятав лицо в подушку, проговорила: — Зачем твоем брату такая, как я?

Но Мила расслышала приглушенные слова. И даже начала смеяться, но вовремя спохватилась, что будить Саню нельзя.

— Наивная ты, Маруся, — фыркнула Мила. — Лучше скажи, поедешь с нами?

Маруся вздохнула. Рустам уехал меньше недели назад. И не было и дня, когда бы Рус не звонил ей. Разговор у них по-прежнему не клеился. Это раньше они могли язвить и препираться друг с другом. А сейчас все настолько изменилось, что Маруся боялась сказать что-нибудь лишнее.

Каждый день Рустам сам ей звонил. Коротко просил скинуть фото и молчал. И Маруся молчала. Потому что не знала, что говорить. Будто между ними напряжение повисло такое осязаемое, что можно было бы ножом его резать.

Но девушка послушно отправляла Русу новые фото, а взамен писала в чате так же лаконично: «И твое».

Рус послушно фоткал и себя. Из этих снимков Маруся узнавала, где находился мужчина. В основном, на улице или в машине.

А вот одна фотография была сделала в помещении. Это было раннее утро. Маруся не спалось. Она открыла их чат и просто первой уже отправила свеженькое фото. А в ответ получила такое же, свежее, даже горячее.

Нагашев был в спортзале. По крайней мере, стены и висящая за его спиной «груша» это подтверждали. А сам мужчина был обнажен. Ну, наверное, одежда на нем все же была. Однако до Маруси ее снимок не дошел. Зато в полной красе — широкие гладкие влажные от пота или воды плечи, напряженные от того, что Рус держал телефон на расстоянии вытянутой руки. Даже кубики пресса попали в кадр. И вызвали в Марусе смущение, вперемешку с восторгом и томлением.