Я знаю этого парня несколько дней, мы встречались пару раз, а в моей голове Егор уже занимает первое место. Даже магазин отошел на второй план. Да и как не думать о том, кто каждое утро желает мне хорошего дня и просит фото, а каждую ночь пишет сладкие пошлости о том, что хочет со мной сделать, о вкусе моих губ, моем запахе и красоте глаз? Со мной никогда такого не было, мне никогда настолько не нравился парень, чтобы все мысли только о нем, а внутри какая-то эйфория и ощущение счастья. Я думала, так не бывает, а сейчас испытываю это сама.
Настолько ухожу в себя, наглаживая кардиган, что не сразу слышу звонок телефона.
— Да?! — отвечаю мамочке, по которой очень соскучилась.
— Добрый день, милая, как ты?
— Мам... — улыбаюсь в трубку, потому что меня распирает с ней поделиться своими эмоциями. Мама для меня самая лучшая и самая близкая подруга, я могу разговаривать с ней на любую тему.
— Да, милая, что случилось?
— Мам, я встретила парня... я совсем его не знаю... но мне кажется... Ох... — говорю прерывисто и сажусь в кресло. — Мам он такой... — не могу выразить свои эмоции, но меня настораживает полная тишина в трубке. — Мам, ты меня слышишь?
— Да, Анита слышу, — вздыхает мама. — Этого я и боялась, — почти шепотом произносит она.
— Чего боялась? — не понимаю я, прекращая, улыбаться.
— Того что ты влюбишься в русского мужчину.
— Разве это плохо? И я ещё не влюбилась.
— Влюбиться неплохо, но... Русские мужчины, не такие, как наши. Для них женщины — собственность, и они распоряжаются ею, как хотят.
— Мам, ну что ты такое говоришь? Все зависит от характера...
Замолкаю и оборачиваюсь, слыша, как в мою мастерскую кто-то врывается без стука. Закусываю щеки, чтобы опять не расплыться в улыбке. Мой мерзавец с мокрыми от дождя волосами, в черных джинсах, белых кроссовках и как всегда в тоненькой обтягивающей белой футболке с длинными рукавами, без спроса ворвался в мой кабинет. Как он узнал, что я здесь?! И кто его пропустил?!
— Девочка моя, не кидайся в омут с головой. Подумай хорошо…
А я не могу ни о чем думать, когда ОН рядом со мной. Сердце колотится как ненормальное, дыхание перехватывает, и внутри что-то переворачивается, когда он облокачивается на дверь и осматривает меня с ног до головы.
— Хорошо, мама, я подумаю, — говорю по-испански, и, естественно, Егор ничего не понимает, но глаза у него загораются. Отворачиваюсь к окну, потому что этот мерзавец меня отвлекает.
— Как там, Ева? Давид ее не обижает? Как моя конфетка Мари? — спрашивает мама, а я отвечаю, но плохо соображаю, поскольку все, о чем я думаю, это то, как выгляжу, постоянно одергивая свое белое вязаное платье. Оно длинное, но сильно обтягивающее.
— Все хорошо, мы очень скучаем и ждём тебя, — закусываю губы, поскольку этот наглец подходит ко мне сзади, прижимается к спине и отодвигает мои волосы.
— Продолжай говорить, — шепчет он мне немного хриплым голосом. — Меня возбуждает твой испанский.
А я забываю все языки, потому что мне хочется стонать от его близости, запаха и теплого дыхания.
— Мам, мне срочно нужно отойти по работе, давай я тебе перезвоню вечером? — прошу, потому что это невыносимо.
Егор целует меня за ухом, глубоко дышит, словно поглощает мой запах, и гладит руками по бокам, очерчивая контуры моей фигуры.
— Хорошо, милая, я жду.
Скидываю звонок и кидаю телефон на подоконник.
— Привет, зайка. Я скучал, — его голос вибрирует. — Ответь мне по-испански, — просит он, продолжая гладить мое тело от груди до бедер и обратно, плавно, нежно и так горячо.
