- Не забывай, изначально госпитальеры не были монахами. Просто община добрых христиан, которые помогали страждущим. Как кольца попали к нам? Я не знаю, мне об этом не рассказывали. Восток…
Дело тонкое, закончила я про себя фразу – по-русски, разумеется. Даже если сестра Констанс это слышала и не поняла, уточнять не стала.
- На Востоке много тайн, - продолжила она. – Что такое магия? Всего-навсего то, чего мы не знаем и не понимаем. Я освободила твою душу от тела Маргарет. Но это не магия. Это всего лишь снадобье, которое на Востоке дают чумным и прокаженным, чтобы уменьшить их страдания и сделать смерть легкой. Но на здоровых оно действует несколько иначе. А разве в христианстве нет магии? Разве претворение хлеба и вина в Тело и Кровь Господа – не магия? Но мы называем это мистикой. А магию считаем чем-то дьявольским, не так ли?
- Да, - согласилась я. – В наше время есть столько вещей, которые обозвали бы магией и дьявольщиной, попади они сюда.
- Я скажу тебе кое-что. За такие слова меня, возможно, сожгли бы на костре как еретичку. Я не считаю прежних богов демонами. Люди всегда верили в бога, но он приходил к ним таким, каким их разум мог его вместить. Ребенка не учат философии и математике, пока он не научится думать. Любовь небесная прекрасна, но без любви земной род человеческий не может существовать. Телесное влечение, продолжение рода – на этом стоит мир.
- Разве церковь не считает страсть греховной?
- Страсть греховна, если в ней нет любви, нет небесной искры. Есть слово божье, а есть слово человеческое. «Плодитесь и размножайтесь»*, - сказал Господь. Так ли уж важно, что скажут люди? Ну, вот мы и пришли. Это где-то здесь. Как только увидишь, что меня нет на дороге, значит, ты с той стороны.
- Подождите! – я рванула было вперед, но тут же остановилась. – Если я начну с Маргарет новую жизнь, до этого самого дня в Отражении нашего мира пройдет всего двадцать лет. А здесь… не могу с ходу сосчитать, но по-любому гораздо больше. Как так получается, что вы с Маргарет встречаетесь?
- Не знаю. Но как-то получается. Время – это тайна, и оно идет здесь совсем иначе. Поторопись. А то проход закроется, и ты останешься до ее следующего появления. А потом вернешься туда и проживешь с ней еще одну жизнь, чтобы опять попасть сюда.
- Боже, - простонала я. – Если я когда-нибудь попаду домой, окажется, что мой муж давно женился на другой и нянчит внуков.
- Как знать? – вздохнула сестра Констанс. – Не исключено.
Я наметила себе точку на дороге метрах в ста и мгновенно перенеслась туда. Оборачиваться нужды не было: я видела одновременно все вокруг себя. Сестра Констанс исчезла, избушка словно растворилась в воздухе. Уже неплохо, я на своей стороне.
На востоке небо чуть посветлело. Маргарет в это время спала в Рэтби, в большом уродливом доме местного барона. Лет через сто его снесут, а потом, при одном из Георгов, построят особняк, где в наше время будет находиться гостиница «Рэтборо». Я представила себе комнату, которую Маргарет делила с Грейс и еще одной девушкой. Во время таких выездных увеселений о комфорте придворных, а тем более приглашенных гостей не особо беспокоились. Даже семейным парам не всегда удавалось заполучить отдельную спальню.
Не успела я толком вообразить эту тесную каморку с крошечным окном и каменным полом, как оказалось там. Грейс и Морин спали на кровати, едва пригодной для одного, а Маргарет – на узкой жесткой лежанке. Я смотрела на ее бледное осунувшееся лицо, разметавшиеся по подушке волосы, тонкие руки поверх одеяла. На кольцо. В комнате было темно, но я не нуждалась в свете, чтобы видеть.
