– Ты! Твою мать, Рустем, ты отвечал за ее безопасность!
– Я приставил к ней Дениса. Думал, эта дура поняла, что сбегать себе дороже, – спокойно произнес мужчина, выдерживая горящий взгляд.
– Мне плевать! Я поручил это тебе – с тебя и спрашивать буду! А если Змей, который тоже Жанну ищет, выкрал ее? – Дамир отпихнул от себя Рустема и заметался по комнате, как раненный зверь.
– Змей? С чего бы? Да и кому она нужна? Девчонка же ни хрена не знает. Сбежала сама, как в прошлый раз. Да не кипиши ты так. Найдем ее, максимум пара часов – и найдем. Денег у нее нет, с карты она всего две сотки сняла. Никуда не денется.
– Что? Сколько? – Дамир даже остановился на секунду.
– Двести рублей. Честную из себя строит наверное.
– Дура. Идиотка! – прорычал Зверь, в сердцах опрокидывая с грохотом журнальный столик со стоявшей на нем вазой.
– Никто ее не тронет, Зверь. Все уже в курсе, что эта девчонка твоя, – пытался достучаться Рустем до босса и друга.
– Никто, кроме Змея. Он давно ищет способ мне насолить. Подними всех пацанов, пусть найдут ее, во что бы то ни стало.
– Уже поднял, Дамир. Все под контролем.
Они обменялись многозначительными взглядами и Зверь остановился возле широкого окна, выходящего на задний двор дома.
– Этот, что упустил Марину… – уже спокойнее произнес он.
– Денис, – подсказал Рустем. – Я поговорил с ним.
– Поговорил? И как?
– Нормально. Недельку в больничке отлежится и вернется нормальным понимающим человеком.
Дамир молча кивнул и Рустем вышел из дома, чтобы проверить ход поисков. Зверь хмуро провел по подоконнику пальцами и растер несуществующую пыль. На сердце было неспокойно. Его жизнь на виду. Не так, как принято у звезд – со статьями в газетах, сплетнями и фото в интернете. Но серьезные люди точно знали, с кем он спит и какие имеет пристрастия. Не с целью насолить, а для доверия. Потому что в таком мире, в котором жил Зверь, не принято шкериться, многое зависит от связей и твоего отношения с другими авторитетными людьми. Но всегда есть и те, кто используют любую слабость, чтобы продавить свои интересы.
Дамир считал, что у него вообще слабостей нет – здоровый, сильный, хваткий, прущий вперед, как локомотив. Без изъянов, без болевых точек. Родных у него тоже не было, так что если что и использовать их во вред не могли. А Марина... Ну уж нет, его слабостью она не была. Просто не хотелось, чтобы девочка расплачивалась за то, что просто попала в передрягу и переспала с ним. Или чтобы она страдала. Вот просто хотелось – и все. Но не слабость. Точка.
И когда ему сказали, где она, когда Дамир увидел ее целую и невредимую в этой крохотной бедно обставленной квартире, в крови ядом закипела ярость и глухое раздражение. Едва сумел он сдержаться и вспомнить, что женщин он никогда не бил и не станет. Хотя прямо сейчас хотелось взять ремень и отхлестать Марину по заднице, как непослушную девчонку, которая даже не понимает, в какой опасности находилась.
Но все же не сдержался. Пережал, передавил, взял силой. И в конце, когда Дамир увидел ее слезы, пустой взгляд, стало противно от самого себя. «Ничего не сказать – хорош мужик. Напугал слабую девочку, показал силу. Я же тебя не так воспитывал» – звучал в голове строгий голос деда, который с детства растил его и всегда был вместо внутренней совести.
Она тихо плакала, забившись в угол машины, а его зверь внутри рвал и метал. И хуже всего было то, что он сам стал причиной ее слез. Не смог сдержаться, остановиться, загорелся и наворотил дел. Был бы кто чужой – не задумываясь кадык голыми зубами выгрыз. Но сам же, сам ее и обидел. Хотя обещал, что с ним будет безопасно, что он ее не тронет вот так…
