Помогает то, что с той ночи, когда я случайно ударила его по носу, мы почти не виделись. Как настоящие соседи. У нас совершенно разные расписания.
За исключением того, что с тех пор, как я оставила ему тот протеиновый батончик, мы стали готовить друг другу завтрак по утрам.
И это… мило, хотя мне физически больно это признавать.
Я привыкаю к мысли, что мы будем соседями, и это действительно так. Я привыкаю.
Сегодня утром он оставил мне клубничный йогурт и записку, в которой говорилось:
«Те джинсы, что были на тебе вчера? Ты, наверное, ЙОГУРТишь, Вив.;)»
Интересно, сколько времени ему потребовалось, чтобы пролистать Pinterest и найти эту дедовскую шутку?
– Я не могу поверить, что вы двое действительно провели вместе целую неделю и никто не умер, – говорит Хэлли, набивая рот кислыми Punch Straws. По правде говоря, нам не положено есть в библиотеке, но мы такие бунтари.
– Теперь я должна Илаю двадцать баксов.
Мои глаза недоверчиво расширяются.
– Вы двое поставили на нас?
Она кивает и пожимает плечами.
– Я имею в виду, что это ты и Риз, Вив. Вы даже не можете находиться в одной комнате, не заводясь, и это я не в хорошем смысле.
Я моргаю, прикусывая внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать то, что хотела бы сказать. Секс с Ризом был самым ярким событием первого учебного года, и я дважды кончила еще до того, как он вошел в меня.
Это то, чем я хотела бы поделиться со своей лучшей подругой, но именно этот секрет навсегда останется со мной. Я храню его там, где ему и положено быть, – в своем сердце. Это поставило бы всех в нелепое положение, и я почти уверена, что если бы наши друзья узнали о том, что произошло, я бы никогда этого не пережила.
Я переспала с парнем, которого, как я утверждаю, ненавижу… Я имею в виду, что это говорит о моей ненависти к нему?
– Ладно, ты права. Но… – я склоняюсь над столом, чтобы быть ближе к тому месту, где она сидит. – Все не так плохо, как я думала. Пока что. Прошла всего неделя, он все еще может оказаться тем самым соседом. Не говори ему этого, но пока все в порядке. Он часто играет в бейсбол, а я обычно работаю, учусь или работаю в своей комнате над «Отделом расследования паранормальных преступлений».
Глаза Хэлли загораются при упоминании моей книги, и я улыбаюсь. Сейчас это одна из немногих констант в моей жизни – возможность раствориться в вымышленном мире, который я создала. Ничто так не успокаивает, как вечер, проведенный за компьютером с моими персонажами. Я чувствую себя как дома.
Хэлли и Илай – единственные, кто вообще знают, что я пишу книгу. На самом деле, я пока не готова поделиться этим с миром. Это кажется слишком личным, как будто это часть меня, уязвимая и ранимая. Я бы хотела сохранить это для себя до тех пор, пока закончу на сто процентов.
– Как там дела? Боже, мне не терпится узнать побольше о Грейвсе и Мике. Клянусь, мне все еще снится сцена, которую я прочитала вместе с ними в жутком особняке.
– Все идет хорошо, просто немного медленно. Знаешь, из-за переезда и дополнительных смен в библиотеке у меня просто не было времени писать. Я планирую повесить свою доску с убийствами сегодня вечером и немного поработать над вторым актом. Но я так горжусь этим, Хэлли, – говорю я ей, подавляя нахлынувшие эмоции, которые грозят сорваться с моих губ. Сказать ей, что это дает мне отдушину, в которой я отчаянно нуждаюсь.
Хэлли берет ручку и подносит кончик ко рту, прежде чем ответить.
