В погоне за дивноглазыми - страница 11

Лес взревел последний раз и затих. Стихло всё. Прекратился дождь, успокоился ветер, даже шелест листвы стих. Деревья опять замолчали. Они больше не бормотали на своём непонятном языке, ведь не стало того, кто мог бы их слушать. Они были единственными молчаливыми свидетелями случившегося. Только они уже никогда об этом не расскажут…

Я летел. Опять летел, и пьянящее чувство вновь захлестнуло меня. Я летел прочь от встающего солнца и вскоре вновь растворился в темноте ночи. Она приняла в свои объятья величественную ночную птицу, позволяя мне лавировать между течениями ветра.

Вскоре лес сменился полем, а за ним показался город. Уже над ним меня настигло солнце, и я был вынужден спуститься. Слетая вниз, я увидел великолепное поместье. Оно казалось ещё прекрасней в лучах восходящего солнца. Я не удержался и опустился на один из балконов. Стряхнув с себя оперенье и обратив его плащом, я слез с перил и пригладил волосы.

Только тогда я заметил его. Человек в маске ворона стоял и наблюдал за моим прибытием. Я ощутил неладное, и моя рука скользнула к кинжалу Беатрис, единственному оружию, которым я на тот момент располагал. Человек заметил это и скрылся в тени занавесей.

Не ослабляя бдительности, я шагнул в комнату. Она была пуста. Человек будто растворился в воздухе. На кровати лежала маска. Это была маска филина. Повертев её в руках, я заметил, что на внутренней стороне что-то написано. Присев на кровать, я вслух прочитал.

Серою птицей в ночи обратился,

Солнце желая догнать,

Ты на балконе моём приземлился,

Значит, придётся играть.

Значит, придётся к земле припадая,

Всё же забыть про полёт,

Не проклянёшь ты меня, умирая,

Слово не знает господ.

Слово не знает, не ведает силы,

Что подчинит его впредь,

Помни отныне, что холод могилы

Некому будет согреть.

Серою птицей нельзя обратиться,

Слово, увы, не призвать,

Так оставайся, куда торопиться?

Всё равно будешь играть…

Боль пронзила всё моё тело. Я повалился на пол, ощущая, как знаки рассыпаются в прах. С меня будто сдирали кожу. Я попытался подняться, но мне это не удалось. В глазах потемнело, и я потерял сознание.

Ощущение было такое, будто я падаю с огромной высоты. Падаю и не вижу куда. Внизу была только тьма. Бесконечная, чёрная, густая тьма.

Всё оборвалось внезапно. Я рухнул на пол. Комната медленно вращалась. Опершись о кровать я, наконец, поднялся. Машинально посмотрев на руку, я увидел, что на ней больше не было знаков. На их месте были красноватые пятна, будто меня несильно обожгло. Самым ужасным было то, что я больше не ощущал магии. Я не потерял её, нет, её у меня украли.

Надев маску я, всё ещё немного шатаясь, направился к двери. Что ж, если этот человек, кем бы он ни был, хочет играть, он получит свою игру. Она ему надолго запомнится.

Полный мрачных мыслей, я вышел в коридор. Никого. Только множество дверей и тишина. Я положил руку на рукоять кинжала и двинулся вперёд. Тишина угнетала. Возникало ощущение, что здесь вовсе никого нет и в то же время, что кто-то стоит прямо за моей спиной. Я несколько раз оборачивался, но находил лишь пустоту. Дойдя до центральной лестницы, я спустился в холл. Тоже никого.

Краем глаза я заметил движение. Резко обернувшись, я увидел его. Это был человек в костюме павлина. Лицо его скрывала маска, зияющая странной пустотой глазниц. Он важно выхаживал, как какой-то граф или барон. В руке у него был объёмный кубок, в котором плескалось вино. Походка его, хотя и выдавала в нём аристократа, всё же указывала на то, что он пьян.