– Ради ребенка она живет… Вырос давно твой ребенок! Можешь не мучиться, скатертью дорога… Агатушка, – Михаил вдруг меняется в лице, посмотрев на дочь. – Вон какая красавица выросла. Доченька. Ну, посмотри на отца-то, Агата!
– Из-за этой красавицы все мальчишки в школе передрались, – радуясь смене разговора, замечает Нелли.
– Мам, ну хватит об этом, – встревает Регина.
– Агатенок, ты почему ничего не кушаешь? Блины, пирожок рыбный?
– Не хочу, Нелли, спасибо.
– Что ты бледненькая такая, Агатонька? – старушка хватает ее за руку. – И вид такой усталый.
Агата вежливо улыбается, пытаясь вспомнить: кем ей приходится эта старушка? «Вроде тетка с папиной стороны, или?..»
Агата мало помнит из своего детства и уже давно перестала удивляться тому, что порой не может узнать старых знакомых или родственников. Она помнит, например, что Вадим, несмотря на большую разницу в возрасте, был для нее не просто старшим братом, а самым главным и близким человеком из всей семьи, но при этом совершенно не помнит как Вадима не стало на свете. То есть, Агата знает, конечно, что второго июля девяносто восьмого года, в возрасте двадцати трех лет, ее старший брат Вадим неожиданно для всех выбросился из окна вот этой самой комнаты, но не помнит ни единой подробности того дня, и уж тем более не имеет ни малейшего представления о том, что могло подтолкнуть Вадима к такому поступку.
Загадочная смерть грузом потянула за собой целую цепь событий, разбивших жизнь всей семьи. Словно злой рок повис над семейством Авериных: Михаил, никогда не злоупотребляющий алкоголем, ударился в пьянство; Анна, будучи не в состоянии оправиться после смерти горячо любимого сына (ни для кого не было секретом, что к Вадиму она была привязана гораздо больше, чем к Агате) ушла из школы, где преподавала много лет. Денег стало катастрофически не хватать. У Михаила долго не ладилось с работой, а после он и вовсе лишился заработка. Анна стала единственным кормильцем в семье, устроилась кассиром в продуктовом магазине недалеко от дома и однажды заявила Агате: «Если бы не ты, мне не пришлось бы так унижаться, устраиваться в этот паршивый магазин. Я просто наложила бы на себя руки или спокойно отправилась в психушку, где и должен находиться человек в моем состоянии. Я подниму тебя на ноги. Выращу. Выучу тебя. Но знай, чего мне это стоит. Помни, что ты значишь для меня…» Слова врезались в память Агате на всю жизнь, но она до сих продолжает убеждать себя в том, что мама, какой бы странной она ни казалась, любит ее, а не просто выполняет свой долг – кормит и одевает. У Агаты в запасе множество светлых воспоминаний, правда они словно перечеркнуты холодными взглядами и равнодушием матери. Вот и сейчас, все за столом обсуждают какой Агата выросла умницей и красавицей, все, кроме Анны, которой словно нет до этого дела. Женщина уткнулась в тарелку своим привычным, равнодушным взглядом (ведь даже ест она без удовольствия, словно еда лишена вкуса) и молчит.
«Ты – не Вадим, – говорит холодный взгляд Анны, – не мой ненаглядный мальчик, и ради тебя я способна лишь на такую жертву – быть живым трупом».
От духоты и головной боли у Агаты все плывет перед глазами. Вместо поминального застолья ей представляется собственная свадьба: благородные и изысканные Лазаревы рядом с ее раскрасневшимся, пьяным отцом и матерью, которая, забившись в самый дальний угол, нетерпеливо дожидается, когда все закончится и можно будет сбежать.
