– Я поплыву первым, – сказал Кдан вслух.
– Ну уж нет, мы будем держаться вместе, свинопас. Вдруг там какая опасность? Что ты один сделаешь, попытаешься сразить подводное чудище мотыгой?
Кдан хмуро отвернулся и набрал в легкие воздух. Он не представлял длину туннеля. А что, если воздуха ему не хватит? Он будет плыть, плыть, а потом просто задохнется на полпути? Но отважный юноша не боялся смерти; он уже находился рядом с ней лицом к лицу, ощущал ее гнилостное дыхание, видел слюнявые клыки гиен перед своим носом. Что ему задохнуться?
– Мы следом за тобой, – предупредил Ваен Кдана, однако тот, не слушая более, нырнул. Заплывая в темный туннель, юноша почувствовал, как пальцы его дотрагиваются до склизкой заиленной поверхности. Темнота обступила со всех сторон. Раздвигая воду руками, он мысленно отсчитывал секунды. Раз. Улыбающееся благородное лицо матери. «Что бы ни случилось, я ничего не боюсь, ты слышишь?» – говорила она ему. Кдан не знал, насколько это являлось правдой. Разве может человек не бояться смерти? Только вера спасает от страха. И любовь. Мама очень любила его и не хотела, чтобы он страдал. Два. Неуклюжая фигура гуру Самнанг. «Не забывай о тех, кто рядом…» Три. В ушах начинает шуметь, а в груди колотится молот. Хоть бы немного воздуха. Четыре. Он обязан выжить. Нельзя подвести маму. Пять. Досчитать до семи. Это счастливое число. Даже у Агни семь рук. Шесть. Нечем дышать. Страх. Кдан ощутил покалывание во всем теле, ему становилось дурно. Но вот забрезжил спасительный свет: туннель поднимался наверх, к воздуху, свободе! Кдан постарался сделать последний рывок, но вдруг ощутил позади себя какое-то шевеление. Ненависть вновь всколыхнулась в его сердце. Громила и дохляк. Почти не осознавая своих действий, Кдан с силой лягнул ногами того, кто плыл за ним. Оттолкнувшись таким образом, он легче поднялся на поверхность, почти за одно мгновение. Но тут силы полностью оставили его, глаза сами собой закрылись, а разум вошел в пустоту. Шуньята59. Перед тем как потерять сознание, Кдан ощутил легкий укол совести. Какой же он неблагородный! Мама бы не узнала своего сына.
Глава 11 сидя на мели, не познаешь глубины
60
Возвращение из пустоты оказалось болезненным: все тело словно разрывалось на части. Кдану представилось, что он стал Пурушей61, который принес себя в жертву, дабы создать Вселенную. С тихим стоном он открыл глаза – острой саблей полоснул по ним яркий свет. Что случилось? Он уже умер?
Кдан обнаружил себя на песчаном берегу. И не было вокруг затхлых стен Аникора, словно зловещий храм со своими загадками ему только приснился. Казалось, сейчас из воды, подобно небесной апсаре, выйдет его мама и позовет купаться. Именно мама научила Кдана плавать.
Было очень светло; значит, уже наступил день? Впрочем, не солнце давало свет. Само небо сияло, словно за ним находилась гигантская негасимая лампада. Песок на пляже отдавал перламутром, а на ощупь был таким мягким, что хотелось зарыться в него пальцами. Он напоминал жемчужную пудру. Языки белых волн нежно ласкали ступни юноши, и повсюду распространялся столь сладостный аромат меда, инжира, манго, душистых трав, что, казалось, воздух имеет форму воздушной халвы или сладкого золотистого гулаб джамуна62. Рот наполнился густой слюной, захотелось надкусить воздух.
Вода была теплой и совсем не соленой; когда оголодавший Кдан жадно глотнул ее, то ощутил как парное молоко со сладковатым привкусом смазывает его пересохшее горло. Так вот он, великий Молочный океан! Он добрался сюда! Радость охватила все его существо, однако она быстро сменилась болезненной дрожью: его лихорадило. Медленно выполз Кдан из молочной воды и в бессилии рухнул на мягкий песок, чувствуя, будто утопает в кашемире. Сознание вновь подернулось пеленой, а когда он пришел в себя, то заметил, что на пляже не один. Ваен и Софир тоже выбрались. Более того, они оттащили его в тень раскидистой сахарной пальмы и заботливо положили под голову охапку листьев. Совесть подобно дикой гиене вцепилась в сердце Кдана. Он поднял голову и встретился с прямым и честным взглядом Ваена.
