Софира присела на плоту и свесила в молоко ноги. Черные волосы ее тоже частично погрузились в белую жидкость. Аккуратные стопы ее светились перламутром, когда она принялась беззаботно болтать ими в молоке.
– Что ты делаешь, поан срэй?66 – возмутился Ваен.
– Взбиваю океан, – рассмеялась Софира. – Чтобы наш красавец вайшью не получил в подарок глоток яда.
Кдан зачарованно смотрел на подругу, не в силах отвести взор. Впервые за долгое время он думал вовсе не о напитке бессмертия и не о своей высшей цели.
Глава 13 мухи роятся вокруг раны
Они плыли довольно долго. Время удавалось отсчитывать только по косвенным признакам: например, кто-то из них начинал испытывать голод, и так они понимали, что наступило время завтрака. Или обеда с ужином. Все спуталось, ибо на небе не было видно луны или солнца; иногда немного темнело, но чаще всего было светло. Казалось, что в этом странном мире царит вечный день – неясный, молочно-призрачный, загадочный. Райский пляж растаял в тумане, как мираж, сладкие благоухания растворились в других – гораздо менее приятных. Причем чем дальше путники отплывали, тем острее и отвратнее пахло вокруг. В какой-то момент смрад стал поистине нестерпимым.
– Странно, да? – первым прервал гнетущую тишину Ваен. Его никто не услышал: Кдан задумчиво, почти механически работал веслом, по его отрешенному взгляду казалось, что он находится в другом мире. Софира же украдкой посматривала на красивое одухотворенное лицо вайшью и мечтательно улыбалась, показывая всем свои ровные молочно-белые зубки.
– Вы окаменели, что ли? – язвительно пошутил Ваен. Кдан очнулся от тяжелых мыслей и удивленно покосился на громилу.
– Я говорю, не заметили, как странно пахнет?
Кдан шумно втянул носом воздух, и лицо его тут же скривилось.
– Ты прав, кшатрий, – покладисто согласился он. – Воняет так, словно здесь пировали ракшасы. И забыли убрать за собой.
Они принялись внимательно оглядываться. На самом деле не только запахи вызывали удивление, само молоко сделалось странным. Поверхность океана приобрела тусклый цвет с мерзким желтоватым налетом, иногда наверх всплывали крупные творожистые сгустки, от которых исходила та самая нестерпимая вонь. В некоторых местах со дна поднимались желтые пузыри; казалось, они налиты оливковым маслом.
– Океан… словно прокис, – заметил Кдан, неловко запнувшись. И впрямь странная выходила фраза.
– Купаться в нем уже явно не хочется, – согласилась с ним Софира.
– Если мы тут пробудем еще хоть сколько-нибудь, меня стошнит, – пожаловался Ваен, с отвращением наблюдая за творожистыми сгустками.
– Странно, почему океан мог испортиться…
– Ты же у нас все знаешь, свинопас. Вспомни какую-нибудь занятную историю.
Но Кдан отчетливо помнил лишь одну – про взбалтывание Молочного океана. Всеми прочими он интересовался в меньшей степени, ибо они не приближали его к цели. Ему следовало лучше учиться в гурукуле, а он отдавал предпочтение только тому, что, по его мнению, могло ему пригодиться.
– Ничего не видно… Даже гора Меру исчезла, бонг прох67.
Софира была права – священное место растворилось в ядовитых испарениях, бедные паломники потеряли свою путеводную звезду, куда теперь плыть? Отчаяние постепенно завладевало их юными сердцами. Неужели они проиграют, столько всего преодолев? Погибнут в этом странном океане, где все расплывчато и неясно, точно их будущее? Каждый из них положительно не мог смириться с таким исходом.
