– Может, мы сможем это исправить? – его голос дрожал, и я могла видеть, как на его лбу выступил пот.
– Исправить? – я усмехнулась, зная, что даже черный сарказм не спасет меня от реальности. – Ты не понимаешь, что ты слишком поздно пришел с этой идеей? Никакие слова не смогут это изменить.
Каждое произнесенное слово пыталось выдавить из меня хоть какую-то эмоцию – растерянность, ненависть, любовь? Я сама не знала, и это было ужасней всего. Я аккуратно положила ручку на стол и вновь обратилась в свои записки, но мой ум бродил среди цветных теней и несчастных криков.
– Я не отступлю, – произнес Адам, покачивая головой, словно мы обсуждали кулинарный рецепт, а не последствия той роковой ночи.
Мое сердце, как будто смятое в комок, колотилось в груди. Я сжала ручку так сильно, что побелели костяшки.
– И что ты вообще собираешься делать? – согнула я с таким тоном, который сам по себе звучал как вызов. – Штурмовать мою жизнь? Какой следующий шаг в твоем плане? Завести совместный аккаунт в Инстаграм, где мы будем сладко улыбаться друг другу радостными лицами с фильтрами?
Его лицо на мгновение потемнело, но вскоре он снова собрался и продолжил в том же уверенном духе.
– Я постараюсь показать тебе, что это еще не конец.
Не знаю, что было хуже: его слова или тот взгляд, который он мне бросил. Сколько раз я себя уговаривала, что это просто временная слабость, что все будет хорошо, и что бежать прочь от него – единственный путь к спасению? Но вот он, здесь, сидит на соседнем стуле, и звучит как гром среди ясного неба.
– Верно, – произнесла я, пронзая его взглядом, как ножом. – Это лишь начало нашего конца.
В этот момент наш преподаватель, высокий, с котовидной шевелюрой и очками на лбу, крикнул:
– А ну, тишина в аудитории!
Почему-то он, как будто чувствовал, что мы одни тут разговариваем, посмотрел прямо на нас. Я на мгновение отвела взгляд, потому что знала, что Адам не упустит шанса продолжить, несмотря на все взгляды.
– Ты не понимаешь, – сказал он, наклонившись ближе, так, словно это было только между нами двумя. – Я хочу разобраться во всем этом. В том, что случилось. Я… нам нужно поговорить.
Я скрипнула стулом, сжимая зубы.
– О, да, разговоры никогда не решали проблем, – произнесла я, тихо и с сарказмом. – Но, конечно, сказав мне «нам нужно поговорить», ты обязательно думаешь, что будешь утешаешь меня?
Адам выпрямился, его брови слегла нахмурены.
– Я не пытаюсь тебя утешить. Я хочу прояснить ситуацию.
В его голосе звучала такая настойчивость, что я чуть не засмеялась. Умоляюще – как мелкая непослушная девочка жалуется на своего старшего брата. Я чувствовала, как во мне поднимается волна ненависти и горечи.
– Прояснить? Как? Сказав мне, что ты мой брат? Или может, ты хочешь мне объяснить, почему на твоем теле остается запах моей кожи?
Я увидела, как он вздрогнул. Весь мир вокруг будто исчез, осталась только эта комната, и звуки его дыхания.
– Это не значит… Когда мы были там, в тот момент, я не думал об этом. Я просто… не знал!
Кто-то за спиной хихикнул. Я не могла на это отреагировать. Меня переполняло чувство неловкости и ненависти. Я быстро обернулась, чтобы проверить, не осталось ли ни одной искры понимания в его глазах. Но он, похоже, не собирался сдаваться.
– Я был готов дать все, чтобы ты не потерялась в этом, – произнес он, его голос дрожал. – Я не позволю разобраться с этим в одиночку.
