В поисках идеала - страница 16

– Ну уж это решительно невозможно. Как я в полицейском управлении сие устрою? Буду, как римский патриций, возлежать в тоге на голое тело? Если б так можно было – этот мир был бы идеальным.

– Идеальным в вашем положении было бы ходить подобно кошке или собаке – на четырёх конечностях. Так нагрузка на позвоночный столб равномерно распределяется. Я же вам этого не предлагаю, – невозмутимо парировал доктор. – Что нужно делать для правильного хода лечения – мною сказано. Дальше дело за вами.

– Матвей Никанорович, дай мне честное слово, что ни о чём, здесь услышанном, никому никогда не расскажешь! – опомнился Морозцев.

– Савелий Трофимович, – укоризненно протянул Захаров. – Как вы могли подумать?

– Хорошо, хорошо. Прости, Матвей Никанорович, – купец замахал перед собой руками, словно отгонял привидение. – Нечистый попутал. Не сомневаюсь я в твоей порядочности ни на секунду.

– Вот теперь неплохо бы позавтракать, – сказал Филатов, который вдруг понял, что зверски голоден.

Компания, вслед за хозяином, переместилась в гостиную, на столе появилась принесённая утром корзина со снедью. Купец предложил коньяка, гости возражать не стали. Наконец голод был утолён и сыщик, откинувшись на спинку дивана (полулежа, как и советовал врач), спросил:

– Давайте вернёмся к делу. Если я правильно думаю, то Устин Ушаков сейчас – фактически первое лицо во всех предприятиях Цыганова. Ведёт дела в его отсутствие, распоряжается деньгами…

– Именно так, Владимир Андреевич.

– А как вы, Савелий Трофимович, думаете о причинах вражды Цыганова с Золотовым? Может, действительно, из-за женщины? Из-за Юлии? – опять встрял со своим предположением Захаров.

– Вряд ли, – купец покачал головой. – Никогда об этом ничего не слышал, и думать так не склонен. Всякое случается, конечно, но… Вряд ли.

– К делу, порученному мне, это отношения не имеет, – сказал Филатов. – Поэтому меня интересуют два вопроса. С чего вы решили, что Ушаков пропал? И зачем он вам? Молодой человек мог загулять, мог уехать по делам, которых у него, как я понял, теперь порядком прибавилось. Может он мануфактуру отправился проведать. Может отсутствует по делам этого Азиатского товарищества. В Азию подался, например.

– Нет его на фабрике – три дня назад Устин должен был приехать сюда. Сейчас ярмарка – важнейшее дело. По вопросам товарищества ему предстоит уехать через пару недель, – ответил Морозцев.

Савелий Трофимович встал и прошёлся по комнате, озадаченно потирая бороду, затем остановился напротив окна в глубокой задумчивости. Наконец, собравшись с духом, повернулся к гостям, глаз и щека Морозцева самопроизвольно подёргивались, что было, по наблюдениям сыщика, признаком душевного волнения. Купец продолжил:

– Буду говорить прямо – уверен, что дальше этой комнаты разговор не уйдёт. Я хотел бы купить кое-что из принадлежащего Цыганову. В переговорах с его стороны участвует Устин. Он умён и может изложить мои мысли правильно. Я разговаривал с Ушаковым, тот излагал всё в письме, а Цыганова относила бумагу мужу, когда ей дозволялось свидание. Лев писал ответ, и он тем же путём отправлялся ко мне.

– Ловко…, – Филатов усмехнулся. – Решили ковать железо пока горячо? Цыганов в тюрьме сговорчивее станет? На что глаз положили? На мануфактуру?

– Нужна она мне сто лет, – Морозцев сделал вид, что не понял саркастического тона сыщика. – Мне своих достаточно, они, к тому же, во сто крат лучше. Зачем мне это старьё? А вот доля в Азиатском торговом товариществе – лакомый кусок. Там три пайщика. Друг другу долю они продать не могут, а третьему лицу – пожалуйста. Так ими при учреждении было условлено. Хотели, чтобы все вопросы решались если не единогласно, то хотя бы большинством голосов. Товарищество это засеяло в Средней Азии обширные земли хлопком. Купили американских семян, привезли агрономов, наладили доставку до России. Я в своё время не поверил в эту идею и оказался неправ. Хлопок вырастает превосходный и обходится много дешевле, чем американский. Моим предприятиям сырья нужно много. С долей в товариществе я бы от поставщиков не так зависел, да и от продажи прибыль бы получал. Про тюрьму вы правильно заметили. Может Лев сговорчивее станет. А может и его супруга. Вдруг она в очередной раз решит променять мужа на кого помоложе. Подвернётся какой-нибудь лихой гусар. Денег у неё теперь много – кавалеры налетят, только свистни. Если она имущество, которое сейчас её, продать решит – будет помнить, что Савелий Морозцев имеет до него интерес и готов уплатить оговоренную сумму тотчас.