Вдруг раздался возглас моей дочки:
– Я выиграла!
Подойдя к ее столу, тренер, потерев рукой лицо, вдруг сказал:
– А давай еще одну партию сыграйте. Я посмотрю.
Немного разозлившись, в этот момент я подумала, что уговор был только на одну партию, но промолчала. Снежана, уже поднявшись со стула, села обратно.
Ее противник опять скоро стал нервно ерзать на своем месте. Красные пятна от волнения пошли по его лицу.
Поставив мат, Снежана подняла глаза на стоящего рядом тренера.
– Ну и куда ты двинул свои пешки? – спросил тренер.
И, взяв в руки шахматы, стал показывать на доске, где ошибся Миша. Потом, объяснив ему его ошибку, он повернулся ко мне и сказал:
– Я беру вашу дочку к себе в группу. В порядке исключения. Да, зовут меня Владимир Михайлович Михайлов. Занятия у меня здесь по средам, четвергам и пятницам. С пяти вечера и до семи.
Поблагодарив Владимира Михайловича, мы с дочкой, подталкивая друг друга, вышли в коридор.
В коридоре Снежана, подняв на меня свои большие серо-голубые глаза, как-то не по-детски серьезно спросила:
– Мама, а ты меня будешь водить сюда?
– Конечно, раз для тебя это так важно, – спокойно ответила я.
Придя домой, Снежана еще в пороге огорошила своего папу тем, что она будет ходить в шахматную школу.
– Ну что ж, – подумав, сказал он, – надо и мне свой уровень шахматный подтягивать. – И, улыбнувшись, опять занялся домашними делами.
Так начался наш интересный, полный впечатлений, страхов, надежд путь в шахматный мир.
– Проходите, проходите! – живо приветствовал меня Владимир Михайлович, когда я в очередной раз пришла за Снежаной в шахматную школу. – У меня к вам предложение. Давайте Снежана сыграет на республиканском турнире.
Немного ошалев от такого предложения, я ответила:
– Да, но мы же занимаемся всего пару месяцев. А тут такой уровень! Может, рановато как-то? – уже более решительно отвечала я.
– Да, настоящий боец закаляется в сражениях. И потом, школа все оплачивает. Мы ей оплатим и проживание, и питание, и проезд. Ну так как?
Взяв небольшую паузу, чтобы обдумать столь неожиданное предложение, я внимательно посмотрела на Снежану.
– А ты что скажешь? – спросила я у нее.
– Мам, я бы хотела поиграть, – тихо ответила она мне.
– Ну что ж, а в какие дни будет турнир? – уже глядя на Владимира Михайловича, спросила я.
Подойдя к своему столу, он вытащил аккуратно сложенный лист бумаги из папки и, проведя по нему пальцем, ответил:
– Ну вот, я выписал себе календарь турниров за год. Этот будет проходить в марте. С пятого по пятнадцатое. Сможете поехать вместе с дочкой?
– Что-нибудь придумаем, – ответила я. – Собирайся, пойдем с папой договариваться, – сказала, уже обращаясь к Снежане.
Быстро натянув на себя куртку, шапку и варежки, Снежана выскочила из кабинета. Дав слово, что мы обязательно поедем, и попрощавшись с тренером, я поспешила за ней.
– Ты уверена, что тебе нужен этот турнир? – спросила я у Снежаны на улице. – Ведь заканчивается четверть, и тебе надо бы вместо шахмат больше внимания уделять математике и русскому. Вот, например, учительница русского языка и литературы передавала через классную, что у тебя почерк, как у курицы.
– Как это, как у курицы? – удивленно подняв брови, спросила Снежана.
– Как курица лапой пишешь, – пояснила я. – Корявые буквы.
– А, нет, ты шутишь! – засмеялась Снежана. – Курицы писать не умеют.
– Может, и не умеют, но от этого легче не становится. Тебе надо заниматься русским языком, читать по внеклассному чтению много чего. Давай я откажусь от поездки?
