Так они и шли по улицам (благо до Туристического департамента было рукой подать), бормоча каждый свои заветные слова и совершенно не понимая друг друга. Когда невдалеке уже показалось здание совета, гость, заметив, куда его привели, с отчаянным криком вновь рванулся на дорогу, прямо под пролетающий мимо электромобиль. Рейкир едва успел ухватить его за полу. По всему выходило, что Питер не первый, кто маялся с колоритным туристом, пытаясь сплавить его профессионалам из департамента. Разозлившийся Рейкир хотел уже было отчитать недисциплинированного японца (наплевать, что тот не знает языка, интонацию-то каждый поймёт), но вдруг натолкнулся на его умоляющий взгляд и замолчал. «Кок-кок», – твердил бедняга, и в глазах его стояли слёзы.
– Хорошо, – сдался наконец Питер и взглянул на часы. До вечернего построения оставалось пять минут. – Пошли со мной. Понимаешь, если я задержусь хоть на минуту, у моего старпома аппетит пропадёт. Позже разберёмся, что с тобой делать.
Так Саито оказался на корабле Питера и его команды. Имя своё он сказал сразу, едва переступив порог. Не переставая кланяться, гость повторял его на все лады, так что даже доктор Гафф передумал шутить по этому поводу. А Боб с Добом, поняв, что от туриста толку не добьёшься, плюнули в сердцах и отправились по своим делам. Рейкир же остался с японцем. По законам гостеприимства его следовало накормить. Едва только увидев камбуз, Саито громко возликовал. Он стал кланяться ещё ниже и ещё быстрей и не переставая жал Питеру руку, так что та в конце концов онемела от тряски. И не успел капитан Рейкир опомниться, как турист развернул свой коврик прямо посередине кухни на полу и уселся на него, свернув ноги калачом. Питер ошалело взирал на его манипуляции. «Харасё, харасё, – услышал он наконец, – кок-кок, суси, сасими, Саито». Довольная физиономия гостя, по-видимому, не собирающегося покидать пределы корабля во веки веков, судя по его уверенному настрою быть счастливым именно в этом месте и именно в это конкретное время, окончательно сбила Питера с толку.
– Ты взял повара-японца? – заинтересованно спросила Ванесса, на минутку заглянувшая на камбуз.
– С чего ты решила? – удивился Питер.
– Да он же постоянно твердит тебе об этом! – хмыкнула Ванесса и унеслась прочь, при этом посудные полки в камбузе загрохотали от тяжести её шагов.
Питер повнимательнее прислушался к бормотанию Саито.
– Кок? – переспросил он наконец, недоверчиво глядя гостю в глаза.
– Кок-кок! – радостно и широко заулыбался тот. – Суси, сасими.
– Что ж ты сразу не сказал, чудак?!
– Сюдак-сюдак, – подтвердил довольный Саито. И с этими словами окончательно и бесповоротно прописался на борту «Клементины».
Команда по-разному отнеслась к новости о том, что камбузом отныне будет заведовать человек, во-первых, ни слова не понимающий на общем языке, а во-вторых, готовящий исключительно специфические блюда.
– А он нас не отравит? – недоверчиво покосились на новоявленного повара близнецы.
Ванесса сделала большие глаза.
– Да вы банку ботулистических консервов сожрёте и добавки попросите, – заявила она.
– Именно японца-натуропата нам и не хватало, – длинно высказался доктор.
– Можно подумать, что все остальные здесь нормальные люди, – фыркнула толстушка.
– Я нормальный, – тут же взвился Доб.
– Это вряд ли, – доктор почесал свой нос и задумчиво посмотрел на Саито.
