– Салли, милая, замужество не спасает от одиночества. Я уже была замужем, жила в большом красивом доме и чувствовала себя такой несчастной, что хотелось покончить с собой. А у вас на ферме я счастлива. Да и в одиночестве нет ничего тоскливого.
– И тебе не хочется секса? – прищурившись, спросила Салли.
– Да как-то не особо.
– Значит, ты по-другому устроена. Я вот без этого не могу. Прямо на стену лезу.
Мне хотелось съязвить, что когда у них с Джоном «это» – на стену лезут все остальные, но я не стала. Мне было странно, что Салли придает такое большое значение сексу. Для меня до сих пор секс ассоциировался с чем-то мучительно нудным, вызывающим только разочарование. Были, конечно, у нас с Диего и приятные моменты, но после того как он первый раз ударил меня, любое его прикосновение вызывало во мне настороженность и страх. Если собственный муж действовал на меня так, то я вовсе не представляла, что до меня может дотрагиваться какой-то посторонний мужчина, незнакомый мне.
Это было сложно объяснить Салли, поэтому я сказала:
– Да. Я устроена иначе. И мне не нужен секс. Мне очень хорошо одной.
Салли пожала плечами.
– Странная ты, Летти. Столько мужиков вокруг – пользуйся в свое удовольствие.
– Сомнительное удовольствие, – буркнула я, а сама задумалась.
Где эти толпы жаждущих? Пожилой хозяин заправки? Паренек из сервисной мастерской? Сосед-фермер? Да еще тот прилипчивый старичок из магазина. Вот и все мужчины, хоть раз обратившие на меня внимание. Рабочие, собиравшие артишоки, и вовсе не смотрели в мою сторону.
Почему ко мне неравнодушны только старики и дети? Джек Перкинс, парень с соседней фермы, хоть и выглядел как взрослый мужчина, являлся, по сути, еще совсем ребенком, простодушным и наивным. Он был младшим сыном в большой фермерской семье. У них было много земли и даже небольшое собственное производство.
Мы познакомились с Джеком в церкви, а потом он вдруг зачастил на нашу ферму. Джек беседовал с Джоном и Салли о погоде и видах на урожай, забавно смущался, когда здоровался со мной. В то время я уже не выходила с Джоном в поле, а работала дома: готовила, убирала, возилась с детьми, учила старшего читать и почти не спускала с рук малышку Еву. Джек приходил, садился рядом и смотрел, как я вожусь с детьми, или вешаю белье, или выполняю какую-нибудь иную рутинную работу. Когда мы встречались взглядами, он смущенно улыбался, но неизменно молчал.
– Все, спекся парень, – сказала однажды Салли.
– О чем ты? – не поняла я.
Салли всплеснула руками:
– Да ты слепая, что ли? Он же глаз с тебя не сводит! Вот разведешься со своим муженьком и можешь выходить за Джека.
– Салли, с чего вдруг такие фантазии? Джек просто сосед, приятель. У нас с ним ничего нет. Никаких отношений.
Салли смотрела на меня внимательно.
– А вот он считает, что есть.
Я досадливо поморщилась.
– Это все его фантазии. Как я могу думать о каком-то новом муже, если еще с этим не развелась?
Это был весомый аргумент. Салли знала о моем разводе и сколько сил и денег он требует. Раз в месяц Джон ездил в город и забирал письма от моих адвокатов. Диего не хотел разводиться со мной. К тому же дело осложнялось тем, что наш брак был заключен в Бразилии, и по законам этой страны расторгнуть его можно было только теоретически. Диего через адвокатов намекал, что готов ускорить процесс, если я отдам ему половину моего состояния.
