– Это правда, что мне рассказала о тебе миссис Джонсон? – в лоб спросил полицейский.
Я пожала плечами.
– Не знаю, что рассказала Салли, но думаю, что правда.
– Почему ты в этом уверена?
– Салли незачем врать.
– А тебе? София Фланна Гонсалес… – полицейский смотрел на меня пристально, я опустила глаза.
– Только в целях безопасности, – сказала я тихо.
Полицейский поморщился:
– Мне кажется, некоторые дамочки склонны все преувеличивать и драматизировать.
Тут вмешалась Салли.
– Шериф, вы просто не видели ее! На ней живого места не было от синяков. И этот урод до сих пор не хочет оставить ее в покое. Летти, покажи, что ты получила от адвокатов.
Коп поджал губы, рассматривая мои документы и бумаги по разводу, потом записал что-то в свой блокнот.
Я схватила его за руку.
– Пожалуйста, шериф, пожалуйста…
– Ладно, – мужчина закрыл блокнот. – Никуда информация не пойдет. Только проверю по официальной базе.
Он засобирался.
– А этот… перец у меня еще получит. За сплетни.
Шериф уехал.
– Все, хватит дрожать. – Подбодрила меня Салли. – Шериф обычно держит слово.
Я кивнула, но в душе у меня поселилась тревога.
Надо отдать должное шерифу: он никому не открыл мое инкогнито. Салли и Джон тоже продолжали звать меня Летти.
Это было хорошо, но слухи обо мне становились все гаже. Шериф даже посоветовал:
– Не спускай это, девочка. Подай на него в суд за клевету. А то ведь не утихнет.
Старый перец словно чувствовал, что я не дам ему отпор, и фантазировал во всю.
Когда я однажды пришла в церковь, пожилая дама, сидевшая на первой скамье, вдруг подхватилась и вышла. Это была миссис Перкинс, мама Джека.
Все это было ужасно неприятно.
Джек по-прежнему молчал и ходил возле меня кругами, только диаметр их заметно уменьшился.
В конце августа Джон привез ответ из адвокатской конторы. Все было готово для моего развода, осталось только подписать соглашение и получить на руки документы. Я готовилась к поездке, как к отпуску, и даже купила пару платьев. Салли под ворчание Джона заплатила мне за год работы, впервые у меня появились свои заработанные деньги.
В один из дней Салли посмотрела на меня многозначительно и сказала, что вечером приедет Джек.
Я пожала плечами.
– Он приезжает каждый вечер.
Закатное солнце мягко освещало все золотистым светом. Такой красивый закат! Теперь, научившись радоваться каждому прожитому дню, я воспринимала каждый закат как необычный.
Но именно тот вечер стал действительно особенным. Поворотным.
Мы стояли недалеко от дома.
– Летиция, выходи за меня… – еле слышно сказал Джек Перкинс.
– Чего?
– Замуж, – упавшим голосом закончил он.
Я знала, что когда-нибудь он скажет это, но не думала, что так скоро.
– Джек, – сказала я, – ты очень хороший человек, но для брака требуется еще кое-что.
– У меня своя доля в нашем хозяйстве, – поспешно начал Джек.
– Я не о имуществе.
Повисла пауза.
– Ты мне нравишься, – наконец выдавил Джек. Эти слова дались ему с большим трудом. Он сглотнул, перевел дыхание и заговорил быстро и горячо:
– Это ничего, что ты в разводе. Тысячи людей по всей Америке разводятся, а потом начинают новую жизнь, с другим человеком.
Он вдруг покраснел. Джек был старше меня лет на пять, но казался школьником.
Я кивнула, чтобы подбодрить его, но совершенно не представляла, что буду говорить дальше. Я знала только, что откажу ему сразу. Я не буду обнадеживать его, как когда-то Алека.
При мысли об Алеке меня снова кольнула совесть. Похоже, это теперь будет со мной всегда.
