В поиске любви - страница 2

Если ей везло, то боль проходила мимо, когда она успевала принять таблетку ибупрофена, издалека заметив тень подкрадывающейся мигрени. Если боль становилась отчетливой, необходимо было принять еще одну таблетку ибупрофена и препарат триптанового ряда. Когда триптаны только появились на фармацевтическом рынке (а дженериков еще не было), то были очень дорогими, но пациенты были готовы отдать любые деньги за шанс избавиться от адской боли. Если фортуна была на стороне Рины, то боль отступала, ее непреодолимо тянуло в сон, после которого она просыпалась здоровым человеком. В такие дни Рина благодарила высшие силы за то, что родилась в наше время с современным уровнем развития науки и фармацевтической индустрии, а также очень сочувствовала Цезарю, Вагнеру, Фрейду, Чайковскому и всем другим людям, которым не посчастливилось ощутить плоды прогресса.

Хотя у Рины в роду ни у кого не было мигреней, боли мучали ее с юности. Обследования не выявили никаких серьезных патологий, лишь остеохондроз шейного отдела позвоночника, который также мог провоцировать мигрень. Врачи прописали вести здоровый образ жизни и укреплять мышечный корсет.

Сначала Рина очень расстраивалась и задавалась вопросом, за что ей выпали такие страдания. Но быстро успокоилась, радуясь тому, что это не смертельно, и вслед за болью всегда приходит облегчение, которое помогает заново осознать радость здоровой жизни. В момент приступа на фоне мигрени все остальные проблемы кажутся сущими пустяками: «Пожалуйста, пусть головная боль отпустит, я больше не буду расстраиваться из-за мелочей!» Поскольку приступ могли вызывать голод, недосыпание, перенапряжение и холод, Рина даже придумала для себя, что мигрень – это испытание ее организма и его категорическое требование позаботиться о теле, потому что, если бы не страх перед мигренью, Рина могла не есть и не спать сутками, под завязку наполняя свой день разными видами активности. К тому же у нее полностью отсутствовал условный рефлекс на холод: она уже десятки раз простывала, сидя без движения, в прохладной комнате за компьютером, увлеченная работой. Когда Рина была захвачена чем-нибудь с головой, то могла забыть поесть, что уж говорить о том, чтобы отслеживать температуру окружающей среды. В юности она радовалась, когда за день успевала совершить десятки разных дел, но радость быстро сменялась разочарованием, когда из-за свалившей ее мигрени следующий день был абсолютно потерян. В последующем, как бы ей ни хотелось уплотнить свой график, она научилась вовремя останавливаться и распределять нагрузку равномерно, чтобы не терять следующие сутки так нелепо.

Таким образом, волей-неволей, ей приходилось регулярно питаться, стараться соблюдать режим сна и заниматься спортом. Чтобы уж точно не филонить, несколько раз Рина покупала годовые абонементы в тренажерный зал. Но стоило ей увидеть самодовольных качков, попытаться дышать спертым воздухом, потратить кучу времени на дорогу, переодевание и обратно, как желание ходить в зал полностью улетучивалось, а спортивная форма каталась в багажнике машины с надеждой вновь быть использованной. Ближе к концу года становилось жаль потраченных денег и предпринималась очередная попытка, но терпения вновь хватало только на несколько походов. Рина должна была признать, что тренажерный зал не приносит ей радости. Еще большее отторжение, чем спортзал, у нее вызывали только групповые женские занятия пилатесом, йогой, аэробикой и прочим.