В потоке творчества: творческие проекты. Книга пятая - страница 5

. Провидение не ошиблось, дав такому человеку в руки гитару и многотеррабайтную память для хранения лирического достояния республики. Образованный и начитанный, он замечательно владеет порученным небесами делом, являясь одним из тех представителей советской интеллигенции, с кем всегда было о чем поговорить. Будучи прекрасным рассказчиком неспешным и смакующим каждое удачное словцо, он всегда оставался самим собой, неся образ доброго, искреннего и отзывчивого человека. Таким я увидел его в нашей молодости, в самом начале знакомства, таким он остаётся и сегодня.

Будучи филологом, Михаил всегда ценил и понимал поэзию, хотя сам, с его же слов, отказался от поэтических потуг ещё в институте, поскольку понял, как надо, и понял, что так не сможет, а не так – уже не получится.

Призванием Будина стала музыка. «Наверное, хорошо, что я не закончил консерваторию, а то могли бы отбить и это», – нередко шутит он. Время разводит тела, но не души людей, тем более, если они – друзья. А мы с Мишей – друзья! Иногда мы созваниваемся, реже – видимся, но никогда не забываем друг о друге. Многое, что происходило в моей жизни в девяностые, было связано именно с Михаилом: у нас были совместные записи, репетиции, выступления…  Миша показывал высокий класс игры на гитаре и всегда талантливо вёл свои выступления, даже если в его зале был всего один зритель: что называется, владел ситуацией.

Когда мне исполнилось тридцать лет, я пригласил Мишу на дачу к нашим общим друзьям: Елене и Михаилу Ющенко, где и было задумано отпраздновать это событие. Дача находилась недалеко от станции «Заветы Ильича» по Ярославке. Михаил приехал с гитарой, и это сделало своё дело: подарок – его песни, был триумфальным!

В Доме пионеров Михаил вёл клуб самодеятельной, точнее, авторской песни. В здании был небольшой зальчик для детского театра со сценой, занавесом, кулисами и даже гримёрной, в котором, собственно, все и происходило. С этими, истинно будинскими занятиями, связаны мои самые тёплые воспоминания о работе в Доме пионеров.

Обычно всё случалось вечером, когда солнце шло на закат, и лиловые сумерки таинственно обволакивали небольшое зданьице на проезде Карамзина, проникая за его окна, что придавало урокам маэстро известную романтичность, а если была зима, то тут и говорить нечего: снег и звезды, гитара и стихи…

Миша всегда любил таинственность, любил задушевную камерность, приглушенный свет и свою, понятную немногим, линию режиссуры. Чудачества, рождённые им, многим были непонятны, а мне нравились. Собирались вокруг него преимущественно старшеклассники. Михаил Юрьевич приходил заранее, заваривал крепкий индийский чай и другой – исключительно из трав. Толк в подобных чаях, неплохо знаю и я, и потому могу уверенно сказать, что делал он это так же самозабвенно, как посвящённый в таинство флоры, друид, так что комару с его носом приходилось искать кого-то другого.

Ребята приходили с гитарами, приносили к чаю «аля Будин» всевозможные сладости и вкусности, иногда и домашнего производства, что Миша особенно ценил. Учитель зажигал свечи, члены ордена «Кленового грифа» рассаживались по местам вдоль длинного, но не круглого стола, и начиналось собрание «ясеневских соловьёв» – так называл подопечных Михаила Лёша Валеев. Студийцы чаёвничали, шутили, исполняли свои песни, а в промежутках Миша рассказывал им бесконечные истории из собственной походной жизни, великолепно читал, причём по памяти, стихи русских и зарубежных поэтов, не забывая предлагать ребятам спеть ещё что-то из написанного ими самими.