– Да.
– Долларами берет.
– Пусть.
– У тебя они есть?
– Неважно, – Андрей передернул плечами, видимо, вопрос Станислава задел какую-то его болевую точку. – Если он берет доллары, он их получит.
– И ты не спрашиваешь, сколько берет? – Станислав посмотрел на Андрея с явным интересом.
– Не спрашиваю.
– Ты ему понравишься! – Станислав улыбнулся.
– Чем?
– Он разговаривает так же, как и ты. Без лишних слов.
– Когда пойдем?
– Подожди... Ты не представляешь, о чем я говорю... То, что ты получишь от китайца... Если, конечно, получишь... Очень опасно. Ты сделаешься опасным.
– Для кого?
– Хм... Для окружающих. Если станет известно, что ты брал у него уроки, занимался... Пригласят для разговора в какую-нибудь организацию, внесут в какие-нибудь списки, могут предупредить, предложить...
– Не станет, – сказал Андрей, не сводя глаз с ребят на жестком ковре.
– Что не станет? – не понял Станислав.
– Известно не станет.
– А! – И тренер, повидавший многое, со свернутым носом и с кистями рук, усыпанными хрящевыми наростами, делавшими кулак не то кувалдой, не то булавой, посмотрел на Андрея озадаченно. – Послушай... Ты недавно в нашем городе... Я не знаю, откуда ты приехал, что тебя заставило... но здесь не останешься.
– Это видно?
– Ты не заводишь связей. Я немного тебя узнал в этом зале, на этих матах... Мне бы хотелось верить, что ты с толком распорядишься оружием, которое тебе даст китаец... Что ты не станешь вышибалой, наемным убийцей...
– Не стану. – Андрей в упор посмотрел в синие глаза тренера, словно удивляясь, что приходится столь простые вещи повторять несколько раз.
– У тебя что-то случилось в жизни?
– Да.
– И ты еще там?
– Да.
– Хочешь расквитаться?
– Уже.
– А здесь... Скрываешься?
– Нет. Я же на работе, прописан... Со своими документами. Нет, я не скрываюсь. С этим у меня все в порядке.
– Это хорошо, – кивнул Станислав.
– Веди меня к своему китайцу, Слава... Все будет нормально.
– Готовь тысячу долларов.
Китаец Чан жил в маленьком частном домике с вишневым садом. Участок был огорожен забором, вдоль которого росли густые кусты, полностью скрывающие от прохожих и дворик, и сад, и все, что в саду происходило. Площадка для занятий была под деревьями, здесь же стоял плетеный столик с самоваром и банкой вишневого варенья. Под вишнями за этим столиком и сидели на следующий день Андрей, Станислав и Чан. Китаец пил чай вприкуску, улыбался, кивал головой. Был он лет пятидесяти, впрочем ему можно было дать и сорок лет, и шестьдесят. На нем была полотняная рубашка, свободные штаны и какие-то шлепанцы. Андрей с некоторым сомнением смотрел на худые, беспомощные руки китайца. Тот поймал его взгляд, улыбнулся виновато, успокаивающе положил свою смуглую ладонь на плечо.
– Когда начнем? – спросил Андрей, прерывая затянувшееся молчание – все пили чай, прихлебывали и щурились на мелкие лучики солнца, пробивающиеся сквозь вишневую листву.
– Сейчас, – ответил китаец и опять виновато улыбнулся.
– Деньги, – напомнил Станислав.
Андрей вынул из кармана десять зеленоватых бумажек и молча положил их на стол. Китаец с легкой небрежностью сдвинул деньги на край стола и продолжал пить чай. Взглянув на Андрея, он сказал, улыбнувшись:
– Ты хороший человек... Я вижу... Не злой, не глупый, не спесивый... Это хорошо, – китаец успокаивающе похлопал Андрея по руке. И Андрей почувствовал, как что-то нахлынуло на него, он с трудом удержался, чтобы не расплакаться, даже вынужден был прикрыть глаза чашкой. Китаец уже без улыбки опять похлопал его своей смуглой ладошкой – все, дескать, в порядке. Он сделал неприметный знак Станиславу, и тот сразу же поднялся, оставив чашку, пожал руку китайцу, подмигнул Андрею и ушел.
