В провинции у моря. Книга первая (1998–2014) - страница 16



В день сегодняшний – это бредни,
Но как стигмы сочатся раны.
Свет, мигающий тайной разлуки,
Рассыпает из фосфора лучик
Средь плывущих по ночи теней…
Но нет пламени, бликов, оттенков,
И не греет, не жжёт руки тлен тот,
И сокрыт от познания день.
2007 г.

А в альбатросовом кружеве…

Субдоминантой в хроматическом миноре
Иль тоникой мажорного начала…
Я выбирать аккорд судьбы не волен,
Не может луч весенний быть печален.
В додекафонии политики и смуты
Вне острова покоя и надежды
Аккорды – похоть, музыканты – слуги,
И каждый звук лояльно-гадко вежлив.
А в альбатросовом кружеве
Не до песен под ужин нам,
Уж нависла гребнем волна.
Мы ж в порт ворвемся как в тонику,
Штормы жизни не сломят нас,
Коль в душе камертон – струна3.
2004 г.

В пергамент уж почти отжившей кожи…

В пергамент уж почти отжившей кожи
Завернута нежившая душа.
Что делать, кто душе поможет,
Куда прямить надежды шаг.
Как вырваться в зовущее блаженство
Из сумрака обыденной тоски,
От потребленья к совершенству,
Как оживить Любви ростки…
Душа обязана расти,
Чтоб множить свой императив,
Не слушая протест ума.
Ну а пергамент – просто тлен,
Не долог его хрупкий плен,
Прах – в землю, души – по домам…
2004 г.

Чуть снежный иней на бутоне розы

Чуть снежный иней на бутоне розы
Остылым поцелуем пьет пыльцу
И тут же тает, цвет не заморозив,
Стекает каплями в росу.
Он красотой цветка ее питает,
Даря мечту, как в сказке у Перро.
Что будет завтра, Золушка не знает,
Смиренна, вот и повезло.
Да, тыква из кареты тыквой станет,
В тумане облака растая,
Отмеряли часы веселью срок.
Распалось все на мелкие пылинки,
Но есть надежда для росинки,
Ведь скороход уже надел сапог.
2004 г.

Двойник…

«Во мне давно живёт двойник,

и не один – сюжетных линий

клубок, и радуг хвост павлиний,

из бытия торчащих фиг…»

И. Волотов,
«Сонет»
С рождения во мне двойник,
Зигзаг моих сюжетных линий,
Оскал шакала, хвост павлиний
И скопище карманных фиг…
Как будто я, но вне метафор.
Он то садист, то Айболит,
А то кричит: «Стакан налит»!
Не разберешь он тормоз, трафик…
Во мне он летом и зимой,
Он даже в скинии, со мной.
Нет в одиночестве причастья…
Что это, память на двоих,
Безумства ли невольный штрих,
Или надмирной выси части…

Просто сонетик от лица дамы

Что с нами было – не пустяк,
Ты предо мной в любви был наг…
Пел, затмевая соловья,
Под трели я была твоя.
Водой нас было не разлить —
Хотелось сказку сочинить,
В ней, при сиянии луны
Бездонной явью стали б сны.
Но ветер осень вмиг надул,
Нет трелей соловья в саду.
Исчезли сказочные сны.
Как же дожить мне до весны,
Дожить до солнечного дня…
И помни, я навек твоя!

Винегретно-морковочный сонетик в порядке экзерсиса

Что лучше – быть сильней в стихах иль в жизни,
Что значимей – хорей или морковка…
Во всем нужны уменье и сноровка,
Но понимаешь только, глядя в призму
Прошедшей жизни, будто бы в уроки,
Что винегрет порою тоже значим!
Хоть голодом души пиит охвачен,
Для завтраков ему не чужды сроки.
Минуты наступают для поэтов,
Когда еда всего важней на свете,
Одним лишь кофе в ночи не продюжишь.
От голода не мысли – винегреты,
И к ним рифмуются одни котлеты…
Хоть кажется, что только Музе служишь.

Все мы немного философы…

В чем человеческая суть

В чем человеческая суть,
Что видно, что не видно глазу,
В чем отличительная разность,
Что держит, что толкает в путь…
За грех Адама наш удел,
В трудах добыча пропитанья,
А осознанье наказанья
Пеницитарный есть предел.
По сроку возникает мысль,
Глаза поднявши над корытом,
Понять, что было им сокрыто…