И всегда выходило по этим рассказам, что их отец – бешеный зверь. Я бы не поверила, но, глядя на свою маму, я невольно сбиваюсь на те же мысли, думая о том, что же он натворил! Откуда столько лютости? Может, он был больным? Мама упорно твердила, что война обострила в нём эту ярость, эту нетерпимость ко всему, что не соответствовало его представлению о том, как быть должно. На войну она многое списывала, в том числе – и свою жестокость по отношению ко мне.
Но в конце концов ещё списывала на жестокость отчима.
Однажды я удивлённо переспросила тётю Аллу, услышав, что она училась с Валерой в одном классе:
– Как это – «в одном»? Он же Вас старше на два года?!
– Так он родился перед самым Новым годом, и родители его отправили в школу, считай, с восьми лет. На следующий год я уже пошла в первый класс. А потом, в третьем классе, вышла эта история… с кашей.
– Что за история?
– Да Валера наш плохо учился, сильно отставал по арифметике, и его оставили на осень.
– А-а-а, знаю про такое наказание двоечников. Называется «оставить на осень», а на самом деле они занимаются летом, чтобы быть переведёнными в очередной класс.
– Да, именно это случилось с Валерой. Его учительница понимала, как у нас трудно с питанием, как недоедает Валера. Она вызвала маму в школу, чтобы договориться с ней насчёт особого рациона на период занятий. И мама всех нас продолжала кормить по утрам кашей на воде, а вот для Валеры стала готовить молочную. Я смотрела на счастливого Валеру и мучилась: так хотелось молочной кашки, сладенькой… Через несколько дней говорю ему: «Валера, послушай, зачем тебе заниматься летом? Ну останешься ты на второй год – подумаешь! Зато ты придёшь в один класс со мной учиться – сядем вместе, и я арифметику тебе буду решать на всех контрольных. Только давай сейчас вместе кашу есть – пополам, договорились?». Валера недолго думал – стали мы вместе кашу есть и в поле убегать. Играли до самого обеда там. Школа была далеко, за линией, и не сразу учительница спохватилась. А когда она пришла выяснить причину Валериного отсутствия, тот уже забыл всю математику и в назначенный день, естественно, с контрольным заданием не справился. Так и остался на второй год – вышло по моему! Но слово своё я сдержала: помогала ему по всем предметам. Легко ему было со мной на пару в школе учиться и экзамены сдавать. Закончил семилетку и уехал в ремесленное училище, в Благовещенское. Там стал учиться так хорошо, что его оставили преподавать. Видимо, нашёл своё.
От такого рассказа с ошеломляющей новостью я не знала, засмеяться мне или ужаснуться бедной участи сговорчивого Валеры.
– Да Вы страшный человек, тётя Алла! Вы же его сделали второгодником – и с таким клеймом на своей биографии он должен жить!
– Да ты знаешь, как мы голодали?!! – вдруг серьёзно возразила мне тётя.
Аргумент, конечно, сразил, мгновенно перекрасив историю с весёлой интонации на горькую.
– Согласна: я схитрила. Но вид молочной каши сводил с ума всех нас. Я была младше, но хитрее. Я понимала, что Валеру легко подговорить остаться второгодником. Учиться летом даже мне казалось в тягость, и он только искал предлога, чтобы избежать такой участи. Но со мной ему было легко переходить из класса в класс. Я всегда была рядом. Если ты его спросишь об этой истории, услышишь, как он был доволен тем, что мы учились с ним вместе.
