— Ты ведь знаешь, что делать с гнильем вроде него, — до меня доносится жесткий голос Андрея. — Да, Марат. Он не понимает по-хорошему. Значит, будем действовать по-другому.
Гусев замечает меня и, быстро попрощавшись с собеседником, убирает мобильный в карман. Он делает два шага ко мне навстречу, внимательно изучая мое лицо. Наверное, хочет понять, что я думаю по поводу случившегося.
— Все в порядке? — киваю на карман, куда Андрей убрал мобильный.
— Да так, — отмахивается он. — Рабочие моменты. Ищем крысу, из-за которой потеряли многомиллионную заявку.
— Как продвигаются поиски? — задаю вопрос не из-за интереса, а для того чтобы поддержать разговор и избежать темы случившегося. Я не уверена, что готова это обсуждать.
— Пока не очень, — он отрицательно качает головой. — Но все в процессе.
— Понятно. Поедем?
— Ника, мы можем поговорить? — тихо говорит он, по-прежнему не отводя взгляд от моего лица.
— Уверен, что это необходимо? — склонив голову набок, задаю прямой вопрос.
— Не уверен, но иначе нельзя. Мы ведь оба это понимаем.
— Тогда давай поговорим, — соглашаюсь я. — Здесь?
— Можем по дороге. Как хочешь, — пожимает плечами.
— Тогда давай пройдемся, — неожиданно предлагаю я.
Какое-то время мы с Андреем идем молча по широкой улице. Я невольно разглядываю старинные здания, читая одними глазами прямоугольные таблички, которые встречаются на некоторых из них. Андрей же украдкой наблюдает за мной, выжидая момент. Или же он как и я наслаждается приятным теплым вечером.
— Я надеялся, что однажды у меня появится шанс, Ника, — негромко начинает Гусев. — В тот момент, когда ты сообщила о разводе, я понял, что должен быть рядом.
— Андрей, до того момента мы с тобой были лишь детьми наших отцов, которые дружили долгие годы, — честно говорю я. — Не друзья и даже не приятели.
— Но ведь все изменилось, — возражает он.
— Да, изменилось. И я бесконечно благодарна тебе, что в трудный момент ты был рядом… — замолкаю, — и продолжаешь быть.
— Ты всегда мне нравилась, Ника, — в его словах слышится искренность. — Я и сам не понял, в какой момент симпатия переросла в нечто большее.
— Андрей…
— В тот момент я хотел быть просто твоим другом, в плечо которого ты всегда можешь поплакать, когда на душе скребут кошки, — продолжает он. — Я никогда не заикался о чем-то большем.
— До сегодняшнего поцелуя, — коротко киваю.
— До сегодняшнего поцелуя, — подтверждает Гусев.
— Я хочу быть для тебя не просто другом, — заключает Андрей, останавливая меня.
Он берет меня за запястье и разворачивает к себе — в его глазах отражается теплота и нежность. Я не разделяю чувств, которые испытывает Гусев, но симпатия и благодарность у меня есть. Может, их будет достаточно, чтобы построить крепкую семью? А любовь… Может, и без нее все будет хорошо?
— Мне нужно время. Я не хочу торопиться, — наконец отвечаю я. — Поехали домой.
— Хорошо.
Андрей переплетает наши пальцы, и мы возвращаемся к машине. Гусев тянется к ручке двери, но прежде, чем открыть ее, он целует меня. Я отвечаю на поцелуй, пытаясь вложить в него хоть каплю чувственности. Тщетно. Похоже, с этим у меня серьезные проблемы. Ладони мужчины опускаются на мою талию, и наши тела оказываются слишком близки друг к другу. Упругое тело Андрея буквально припечатывает меня спиной к двери внедорожника.
Вдруг мне становится некомфортно, как будто на парковке появился кто-то еще, и я открываю глаза, упираясь руками в грудь мужчины. Неподалеку от нас хлопает дверь черного внедорожника, а затем он резко срывается с места. И я готова поспорить, что за рулем того автомобиля находится мой бывший муж.
