- Дел? – мои брови резко взметнулись вверх.
- А что ты думала? – снова эта мимолетная тень улыбки. Правда, не знаю – насмешливая или скучающая должна была стать она. – Что всё вокруг будет решаться само по себе?
- Нет, - я нахмурилась.
- Пока твой брат в бегах – ты единственная представительница семьи Решетовых.
- Семья, - горько прошептала я. – Это уж слишком громкое слово.
- В моем присутствии я запрещаю тебе себя жалеть, - теперь пришел черед Басманова хмуриться. – Потому что сочувствия от меня не дождешься.
- Я и не собиралась, - фейерверки, сотканные из возмущения и злости, взорвались внутри меня с такой оглушающей силой, что даже перехватило дыхание.
Я понимала, что это просто выход всех тех эмоций, что накопились во мне не просто за последние несколько сумасшедших дней, а пожалуй, за несколько лет. Меня ослепила собственная реакция. Я захлебнулась собственными чувствами, что напоминали чёрную вязкую смолу.
- Мне не нужно ничье сочувствие! – я вскочила со стула и так резко выпрямилась, что захрустели позвонки. – Я никогда ничего ни у кого не просила! Мне проще самой, чем, - в глазах защипало, а в груди нестерпимо заныло. Дьявол! – Проще самой, чем ждать подачек, - всё-таки закончила я, поборов секундную слабость.
- Уже лучше, - Басманов снова откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. – Только поменьше пафоса, Эмилия. Он всё портит. Когда будешь готова рассказать всё, что тебя гложет – приходи. Тогда и начнем сотрудничать.
- Вы меня прогоняете? – растерянно спросила я.
- Нет. Деньги ведь я отдал не за твой хладный труп. Живи. А в следующий раз поговорим, когда эмоции уймешь. Ты сильней, чем думаешь. Но силу эту вытянуть наружу должна сама.
- А если вы ошибаетесь? Если я слабачка?
- Никаких «если». Я попусту трепаться языком не стану. Говорю то, что вижу. А вижу я многое.
- И что именно? – я с усилием, но всё же проглотила комок. Эмоции, пережив свой пик, немного поутихли, оставляя после себя уже знакомую звенящую пустоту в моей душе. – Что именно вы видите?
- Вижу молодую особу, - Басманов поднялся с кресла и взяв трость, вышел из-за стола. – Привлекательную. Потерянную. Пережившую утрату родителей. Но есть что-то еще. Оно сидит где-то глубоко. Ты не, как твой брат. Он – трус. Обыкновенный трус. Думаю, нужно время, чтобы ты раскрылась. Темпераментная. Но под гнётом внутренних проблем этот темперамент значительно угас, - мужчина подошел ко мне, стал напротив и сложил две руки на трости. Аромат трав усилился. – Иди, Эмилия. И держи спину прямо, - Басманов выпустил меня из-под прицела своего пронзительно взгляда и направился к двери, что была расположена справа от меня. Думаю, за ней скрывалась личная спальня хозяина дома.
Развернувшись на босых пятках, я быстро вышла из кабинета, ощущая, как травяной аромат медленно расползается внутри меня. Изгнать его из своей памяти не получилось, хотя я старалась. Усердно, но тщетно.
13. 12.
- Он ненавидит праздники, - заявила Аня, когда мы следующим утром вдвоем завтракали в столовой. – Каждый раз, когда приближается Новый год, или Рождество, или День рождения, Захар становится нервным. Все приготовления приходиться брать на себя, иначе получится ерунда, - она наколола на вилку дольку помидора и быстро отправила ее в рот.
- Тогда зачем нужно праздновать? Зачем он насилует себя? – с искренней заинтересованностью спросила я.
