Я, громко чавкая, вылизываю пустую ладошку. Лиза одобрительно кивает моим стараниям, спрашивает:
– Исё?
– Ещё! – рычу я.
Старательно кормит. Потом прыгает по дивану, смеётся, поёт:
– Кы нам очинь поннавийся, буый мег вег! (ты нам очень понравился, бурый медведь).
Играют с маминькой в почту. Лизанька набивает книжками и игрушками коробку, с трудом закрывает и, взяв её подмышку, подходит к маминьке. Доверчиво и выжидающе поднимает глаза, говорит робко:
– Кук-кук!
– Кто там? – официально спрашивает маминька.
Едва ли не упавшим голосом Лиза отвечает:
– Девачка Лизинька…
– Здравствуй, девочка Лизанька.
– Згаськуй…
– Ты посылку принесла?
– Га…
– Хорошо. Давай напишем адрес. Куда посылочка?
– Еночке. Девачке Еночке.
– А где она живёт?
– В Маське…
– В Москве. Так… От кого?
– Ок Лизиньки, – почему-то смущается Лиза.
– Адрес надо. Где ты живёшь?
– В гоаге Самае… (в городе Самаре)
– На улице?..
– Кухынская… (Тушинская)
– Дом?
– Агин…
– Сорок один!
– Соок агин…
– Квартира?
– Номей гва…
– Так, записали. Сколько она весит, посылочка?
– Не зьняю…
– Сейчас взвесим… Та-ак…
И вся в игре. Заворожила её маминька.
(Прочитав мои записи, Оля днём, когда я был на работе, дописала:
«Лизанька сидела у меня на коленях и, обняв меня, говорила:
– Маминька, я кибя очинь жаею. Я кибя очинь юб’ю.
Когда же мы играли „в почту“, Лизанька путешествовала со своей посылочкой сначала к Леночке, потом к Сашеньке; приехав, звонила в дверь и, когда Леночка или Сашенька спрашивали „кто там?“, отвечала:
– Девачка Лизинька…
Я щёлкала замочком – „чик-чик!“ – открывала дверь и всплёскивала руками:
– Ах! И кто это к нам приехал?!.. Лизанька!.. Как же ты одна добралась?
Лизанька с замершим личиком (до неё доходило, что она – „одна ехала“!) бросалась ко мне, смущённо пряталась у меня в коленях, потом взбиралась на них и, потупив глазки, тихо-тихо отвечала:
– Анна пиехала. На поезге… Я посыочку пивезла…»)
5.04.84
Пожалуй, весна. Вчера днём было +14°.
Марта 24-го к нам приехали Танечка с Леночкой, жили у нас целую неделю; мы дважды побывали у батюшки в гостях (Танечке о. Иоанн дал денег «на дорогу и на первое время»). Только мы проводили их на московский поезд, как вечером, часов в девять, когда мы уже располагались ко сну, к нам нагрянули Володя Чугунов с Сашенькой – они прилетели самолётом. Вчера утром мы проводили их до «Икаруса».
На десять дней мы выпали из времени вообще – это была просто радость и детский смех вокруг. Даже не хочется описывать подробностей. Но кое-какие события я должен упомянуть: у Щукиных – Танечка вышла из комсомола, Володя устроился библиотекарем в консерваторию (получает 80 рублей); у Чугуновых – он дописал «Невесту» (пока ещё сыровата, но написана свежо и неожиданно).
Я уволился, не работаю с 3-го числа; намереваемся перебираться в Нижний. Как получу деньги, поеду устраиваться. Наташа и Чугунов предложили нам денежную помощь (от Чугунова вообще веет неистребимым оптимизмом – я уволился по его настоянию).
7.04.84, Благовещенье
С самого утра идёт дождь, хотя не весь снег ещё сошёл (а по старому календарю нынче первый день весны).
Олечка ездила ко второй, семичасовой, обедне; мы с Лизанькою подъехали только к «Тебе поем». Народу было тьма, но Оле с Лизою всё-таки удалось причаститься. Потом я ездил в библиотеку.
Мать наша очень ласкова со мною; устроилась киоскером – работает с раннего утра до позднего вечера. Дома всё тихо. Оля повеселела. И у меня родилась весёлая мысль: поехать нам всем вместе, втроём, в Москву, а оттуда я бы уже съездил в Нижний – искать работу и жильё. Но Олечке жаль денег (а их всё равно нет).
