В сердце Антарктики - страница 13

В общем направление движения судна вместе со льдами было параллельно такому же, испытанному в 1912 году судном Фильхнера «Германия», а в августе «Эндюранс» прошел примерно на такое же расстояние к западу от нанесенного на карту положения Земли Морелля, на какое Фильхнер прошел восточнее от него. Произведенные промеры обнаружили здесь глубину 1700 морских сажен, фактически доказав этим отсутствие существования земли там, где она была намечена Мореллем и предполагалась также Брюсом. В этом заключалась уже определенная заслуга экспедиции перед географией, а работы ее по промерам и метеорологические наблюдения пролили некоторый свет на физические условия этой части моря, покрытой льдами. С неделю на неделю давление льдов становилось все серьезнее, судно дрожало и скрипело, когда давление сковывающих его льдин усиливалось, – это вызывало всеобщую тревогу и было, действительно, ужасно. Местами на льду можно было заметить туман, образующийся над пространствами свободной ото льда воды, иногда он производил впечатление дыма при степном пожаре.

Восемнадцатого октября «Эндюранс» был высоко приподнят над поверхностью моря образовавшимся от давления ледяным валом и после ряда толчков упал снова вниз в пространство свободной воды. С возможной быстротой был поднят пар, машина дала несколько оборотов вперед и назад, но надежда выбраться из ледяных оков обманула. Водное пространство опять замерзло, снова сдвинулись вокруг судна льдины, и 24 октября «Эндюранс» оказался стиснутым между тремя движущимися массами льда, которым тонкий лед поверхности только что замерзшего водного пространства не мог оказать никакого сопротивления. Одна из льдин давила с правого борта, другая с левого, они сжимали судно в тисках, тогда как третья, надвигаясь также слева, взгромоздилась над его носом и прижимала его вниз. Появилась опасная течь, были пущены в ход все помпы. В течение двух дней все, кто был на судне, работали изо всех сил, чтобы удержать воду и спасти судно. «Массивные, угрожающие судну ледяные гребни свидетельствовали, – пишет Шеклтон, – о непреоборимых силах природы, участвовавших в этом деле. Колоссальные льдины, весом в несколько тонн, подымались на воздух, громоздились одна на другую, в то время как под ними появлялись новые. Мы были беспомощными пришельцами в этом удивительном мире льда, наша жизнь всецело зависела от игры первобытных элементов, насмехавшихся над всеми нашими жалкими усилиями. Я мало надеялся уже теперь на то, что «Эндюранс» уцелеет, и за этот тревожный день мне пришлось пересмотреть все те ранее составленные планы санного путешествия, предполагавшегося на тот случай, если нам придется оказаться на льду. Поскольку можно было предусмотреть все случайности, мы были готовы к любому исходу. Пищевые припасы, собаки, сани и все снаряжение были в полной готовности и могли быть выгружены с корабля в любой момент».

На следующий день погода была превосходная, ясная, но во льдах царил какой-то шабаш ведьм: образовывались новые ледяные гребни и обрушивались на судно с грохотом, «Эндюранс» скрипел и трещал. Надвигающийся лед обломал руль, борта судна были продавлены, и вода хлынула внутрь. С минуту на минуту надо было ожидать конца. Судно, очевидно, не могло уже всплыть, оно держалось на зубчатых льдинах, пока новые льды не надвинулись на него и не захватили его еще крепче. 27 октября давление опять возобновилось, и в 4 часа дня был дан приказ покинуть судно. Все пищевые припасы, шлюпки, собаки и люди были переведены на прочную, неизломанную часть льдины. На льду были разбиты палатки и устроен лагерь. Экспедиция по намеченному плану была, по существу, закончена – не могло быть уже никакой речи ни о пересечении Антарктического материка, ни о встрече с другой партией экспедиции, отправившейся со стороны моря Росса, не было возможности и вернуться домой на «Эндюрансе». Судно, затертое льдами, прошло 570 миль в течение 281 дня, но если считать все сделанные им зигзаги, то расстояние, пройденное им, определяется в 1500 миль. Сейчас оно уже никуда не годилось, а до ближайшей земли на западе было 180 миль, до острова Полэ было 360 миль – на этом острове имелась каменная хижина, в которой зимовала команда экспедиции «Антарктика» в 1903 году, после того как судно было также раздавлено льдами; там же имелись и запасы, привезенные туда аргентинским судном «Урагвай» в том же году. До Южной Георгии расстояние по морю было 1000 миль, а до Фолклендских островов 1050 миль – это были два ближайших места, населенных людьми. Научный состав экспедиции и команда судна, утомленные за день непосильной работой, забрались в свои спальные мешки в палатках, поставленных на льдине толщиной 6 футов, под которой простирались океанические глубины до 2400 м.