Селесту поставили так, чтобы она оказалась напротив алтаря. Жрец поднял руку, и остальные смолкли. Затем он громко произнёс:
– О великая сила Анубиса, покровителя перехода душ и хранителя загробного мира! Даруй нам мудрость, чтобы распознать зло, если оно поселилось в сердцах тех, кто вторгся в твои священные земли!
Помощники подали ему горящую чашу. Он обмакнул палец в дымящуюся жидкость и приблизился к Селесте. Девушка старалась не показать страха, хотя внутри всё дрожало.
– Назови своё имя перед лицом Анубиса и скажи правду о своём происхождении!
– Меня зовут Селеста, – медленно выговорила девушка, чувствуя, как внутри всё сжимается. – Я… не знаю, где оказалась. Я… я не враг. Я не несу зла.
Жрец задумчиво кивнул и окунул палец в чашу, затем нарисовал дымящимся составом знак на её лбу. Запах был едкий, глаза защипало. Она зажмурилась на секунду, а когда открыла, заметила, что жрец пристально смотрит на её шею.
– У тебя есть нечто, не принадлежащее нашему времени?
Он указал на амулет, краешек которого выглядывал из её одежды. Селеста машинально прижала артефакт, будто пытаясь спрятать.
– Да, – призналась она. – Это… моя вещь.
Взгляд жреца вспыхнул яростным интересом. Он жестом велел ей отдать амулет. Селеста колебалась, но понимала: если она станет сопротивляться, её сочтут колдуньей или шпионкой. Со вздохом она сняла артефакт с шеи и подала его. Жрец аккуратно взял амулет, поднёс к глазам и, увидев изображение шакала и остальные символы, нахмурился:
– Здесь и знаки Сета, и знаки Анубиса… Очень странное сочетание.
Он сделал движение, словно хотел положить амулет на алтарь, но вдруг пальцы его задрожали. На лице мелькнул испуг, а затем гнев. Казалось, сам амулет пробудился от прикосновения: легкая рябь прошла по воздуху, а пламя факелов на миг потускнело. Жрец резко бросил амулет на пол, будто обжёгшись.
– Проклятая реликвия! – воскликнул он. – В ней таится что-то опасное… Или кто-то.
Все присутствующие непроизвольно отшатнулись. Селеста почувствовала, как её сердце сжалось: амулет упал на каменный пол с лязгом, но не разбился. Он лишь кратко вспыхнул блеклым светом и погас.
Жрец выпрямился, пытаясь вернуть себе самообладание:
– Мы заключим это в особый ларец и запечатаем печатью Анубиса, пока не поймём, что за дух обитает внутри. Девушку же, – он указал на Селесту, – необходимо допросить и выяснить, не является ли она воплощением скверны Сета.
Селеста не знала, что сказать. Она понимала, что оказалась в самом эпицентре непонятного конфликта. Услышав упоминание Сета, она вспомнила, что в музеях его часто изображали как бога войны и пустыни, символа хаоса. Анубис же считался хранителем загробного мира, проводником душ. Почему этот амулет объединил символы обоих? Возможно, именно это и привело к такой реактивной магии, которая перенесла её во времени?
«Как объяснить им, кто я? И поверят ли они?»
Мысль об аресте напугала, но в то же время у Селесты возникла решимость защищать себя и узнать правду о магии артефакта. Она решилась обратиться к жрецу спокойно и чётко:
– Послушайте, я не знаю, что означает амулет. Но я точно не воплощение зла. Если хотите допросить меня – прошу, сделайте это без насилия. Я отвечу на вопросы.
Жрец нахмурился, видимо, не ожидая такой реакции. На лице его отразилась доля сомнения, и он, сделав знак своим подчинённым, произнёс:
– Отведите её в покои для гостей храма. Пусть там побудет до вечерней церемонии. Но под стражей!
