Они не виделись всего восемь дней, но это было самое тяжелое их расставание. Парадоксально, но, когда выяснилась вся правда, и они пришли к пониманию, стало только сложнее. Лена не знала, увидит ли его еще хоть раз. Конечно, надеялась на Дымова, но стопроцентной гарантии, что он поможет, не было, поэтому она рассматривала все возможные варианты. Больше всего не хотела выбирать между дружбой и любовью, хотя в глубине души понимала: если Стас откажет, она не отступится и попытается вытащить Лешу сама, в крайнем случае поможет ему сбежать.
Его присутствия катастрофически не хватало, но Зимина принципиально не привыкала к одиночеству, до последнего верила, что сможет найти выход и все наладится. Так было проще и, наверное, правильнее — жить не ради, а вопреки. Ведь если бы она смирилась со своей участью, исчез бы стимул продолжать борьбу за свою любовь. Нет, Лена не строила воздушные замки, не питала иллюзий по поводу безоблачного будущего, просто не опускала руки и надеялась лишь на то, что он будет рядом. Какая мелочь для целой Вселенной — осчастливить двух любящих друг друга людей.
С таким воодушевлением Елена проснулась сегодня утром, что даже неприятный разговор с начальницей не испортил это волшебное настроение, весь день она провела в предвкушении долгожданной встречи, но только сейчас, размышляя над ситуацией в который раз, внезапно осознала: это будет последняя их встреча.
Срок действия надежды и веры резко истек, словно за него забыли заплатить, и Зимина не была к этому готова. С радостью рассчиталась бы в ту же секунду, только не знала, какой валютой: деньгами, чувствами или частичкой души? Быстро смахнув проступившую слезу, она надавила на газ и с визгом тронулась на зеленый сигнал светофора. Совершенно не хотела думать о предстоящем расставании, мириться с этим фактом, поэтому постаралась максимально сконцентрироваться на дороге.
Высокие ворота бесшумно открылись, пропуская белый седан на закрытую территорию. Лена заглушила двигатель и, натянув улыбку, обреченно произнесла:
— Приехали.
— Ура! — весело воскликнула Юля и отбросила планшет в сторону.
Московская область. БО «Васильки»
Громов быстро шел по длинному коридору, сам не зная куда. Хотел сбежать от обрушившейся на него правды. Просто раствориться в пространстве и не чувствовать, как она проникает в мозг, убивая клетку за клеткой хлеще любого алкоголя. Оказавшись на улице, он жадно глотал свежий, пропитанный непогодой воздух и пытался унять мандраж, сотрясающий тело.
«Ее больше нет», — ужасающая мысль, словно удар под дых, заставила согнуться пополам. Острая боль пронзила область солнечного сплетения, но Тимур мужественно вытерпел ее, только с силой стиснул зубы, чтобы не завыть, как загнанное в угол животное. Он проиграл все сражения разом — Гитлер ловко поставил ему мат — но Тим не собирался сдаваться. Расправив плечи, уверенно направился к воротам — сплясать на своих костях он никому не позволит.
— Дай ключи, — приказал Громов, войдя на КПП.
— Ты же знаешь, что не положено, — охранник демонстративно отвернулся к мониторам, транслировавшим записи с камер.
— Я сказал, ключи! — грозно повторил Тим, чеканя каждое слово.
От него исходила явная угроза, все указывало на то, что он в любом случае получит желаемое. Поняв, что безопаснее не спорить с начальством, мужчина достал из кармана брелок и положил его на стол.
