– Знаешь, когда мы были в кибуце, я разговаривала с девочкой десяти лет и ее мамой, которая там работает педикюршей. Они уже год там живут, обе очень довольны, им хорошо. А один солдатик, с которым я общалась, три года как из Москвы и год служит, он хочет и поедет назад. Ругает Израиль.
– Все-таки, Олька, несмотря ни на что, я вспоминаю первые полгода с удовольствием! Жить на самом берегу Средиземного моря, в первоклассном отеле, среди хорошо одетых благополучных людей – это что-то! Когда я снимала с себя фартук, смазывала руки кремом, причесывалась, надевала красивый купальник и выходила на берег, то забывала, чем занималась только что, и представляла, что я просто отдыхаю на курорте, что я миллионерша из Бостона. Жаклин Онассис, не меньше! А что, лама ло? Потом спускался мой симпатичный Юрик, мы танцевали в кафе под медленную музыку, ели мороженое на честно заработанные деньги и переставали сердиться на сына, который нас сюда заманил.
Теперь Анна, седая, но столь же красивая и энергичная, работала в каком-то курортном парке, где ведала аттракционами. Юра отвозил ее на машине туда и забирал оттуда. Сам он трудился в той же строительной бригаде, стал большим мастером и имел много заказов. Кроме того, писал маслом картины, очень даже неплохие. Иногда получал заказы на оформление общественных заведений. Например, триптихом большого размера он украсил одно из кафе, кажется в Лос-Анджелесе, за что получил неплохой гонорар.
11 октября мы встретились в Иерусалиме.
Как раз в эту неделю после дня раскаяния и искупления – Йом Кипур – приходили дни праздника и веселья под названием Суккот. Праздник этот продолжается во время сбора урожая восемь дней и проводить его надо в суке, то есть в шалаше. В таких шалашах (или в палатках) жили евреи, когда Моисей несколько тысячелетий назад вывел их из рабства и сорок лет водил по пустыне. Днем шалаши защищали людей от солнца, ночью – от холода. Сейчас в эти дни во всех городах и поселениях возле домов строятся суки.
На праздничных предсуккотных базарах (как у нас предновогодних) продают для них все – палки и брусья для стен, пальмовые ветки для кровли, ветки мирты, листья, тростник, лимоны, завернутые в розовые бумажки (для украшения). В купле-продаже участвуют мужчины в шляпах, черных костюмах, со свисающими из-под пиджаков кисточками; мальчики в белых рубашках с пейсами до плеч и, конечно, женщины в шляпах или париках и в юбках до пят. Народ пестрый, подвижный, гортанноговорящий, развеселый – слушать и смотреть на всех интересно до чрезвычайности. Среди этого народа на базарах мне в глаза в первую очередь бросались иудеи в черных или белых блестящих халатах, белых чулках и меховых огромных шапках с двенадцатью хвостами.
Проводят в суке время с большим удовольствием, особенно в первый и последний дни. «В шалаше живите семь дней, дабы знали во всех поколениях ваших, что в шалашах поселил Я сынов Израиля, когда выводил их из страны Египетской». Так записано в Торе.
«Человек должен устроить в суке четырнадцать трапез», так сказали мудрецы.
Но я предложила Ане совсем не праздничную встречу в суке. Это можно было наблюдать в других городах, там, где мы жили. В Иерусалиме у меня были совсем другие планы.
– Анечка, я узнала, что если подойти к Стене Плача часов в двенадцать утра, то можно попасть в мечеть Омара, в которой я еще не была.
