– Приехали, пан офицер.
Пока девушка вылезала из пролетки, Коля судорожно сунул извозчику пятерку.
– Вы очень богаты, пан офицер? Может быть, у вас именье или вы печатаете деньги на кухне?
– Почему?
– Днем я беру сорок копеек в этот конец. Но ночью, да еще с вас, я возьму целый рубль. Так дайте его мне и будьте себе здоровы.
Миррочка, отойдя, ждала, когда он расплатится. Коля, смущаясь, запихал пятерку в карман, долго искал рубль, бормоча:
– Конечно, конечно. Да. Извините, сейчас.
Наконец рубль был найден. Коля еще раз поблагодарил дрожкача, взял чемодан и подошел к девушке:
– Куда тут?
– Здесь КПП. – Она указала на будку у дороги. – Надо показать документы.
– А разве это уже крепость?
– Да. Перейдем мост через обводной канал, и будут Северные ворота.
– Крепость! – Коля тихо рассмеялся. – Я ведь думал – стены да башни. А она, оказывается, вон какая, эта самая Брестская крепость…
На контрольно-пропускном пункте Колю задержали: постовой не хотел пропускать по командировочному предписанию! А девушку пропустили, и поэтому Коля был особенно настойчив:
– Зовите дежурного.
– Так спит он, товарищ лейтенант.
– Я сказал, зовите дежурного!
Наконец явился заспанный сержант. Долго читал Колины документы, зевал, свихивая челюсти.
– Припозднились вы, товарищ лейтенант.
– Дела, – туманно пояснил Коля.
– Вам ведь на остров надо…
– Я проведу, – тихо сказала девушка.
– А это кто – я? – Сержант посветил фонариком: так, для шика. – Это ты, Миррочка? Дежурить заступаешь?
– Да.
– Ну, ты – человек нашенский. Веди прямо в казармы триста тридцать третьего полка: там есть комната для командировочных.
– Мне в свой полк надо, – солидно сказал Коля.
– Утром разберетесь, – зевнул сержант. – Утро вечера мудренее…
Миновав длинные и низкие сводчатые ворота, они попали в крепость: за ее первый, внешний обвод, ограниченный каналами и крутыми валами, уже буйно заросшими кустарником. Было тихо, только где-то словно из-под земли глухо бубнил заспанный басок да мирно всхрапывали кони. В полумраке виднелись повозки, палатки, машины, тюки прессованного сена. Справа туманно вырисовывалась батарея полковых минометов.
– Тихо, – шепотом сказал Коля. – И нет никого.
– Так ночь. – Она, вероятно, улыбнулась. – И потом, почти все уже переехали в лагеря. Видите огоньки? Это дома комсостава. Мне там комнату обещали, а то очень далеко из города ходить.
Она приволакивала ногу, но старалась идти легко и не отставать. Занятый осмотром спящей крепости, Коля часто убегал вперед, и она, догоняя, мучительно задыхалась. Теперь он резко сбавил прыть и, чтобы сменить неприятную тему, солидно поинтересовался:
– Как тут вообще с жильем? Командиров обеспечивают, не знаете?
– Многие снимают.
– Это трудно?
– Нет. – Она сбоку посмотрела на него: – У вас семья?
– Нет, нет. – Коля помолчал. – Просто для работы, знаете…
– В городе я могу найти вам комнату.
– Спасибо. Время, конечно, терпит…
Она вдруг остановилась, нагнула куст:
– Сирень. Уже отцвела, а все еще пахнет.
Коля поставил чемодан, честно сунул лицо в запыленную листву. Но листва ничем хорошим не пахла, и он сказал дипломатично:
– Много здесь зелени.
– Очень. Сирень, жасмин, акация…
Она явно не торопилась, и Коля сообразил, что идти ей трудно, что она устала и сейчас отдыхает. Было очень тихо и очень тепло, и чуть кружилась голова, и он с удовольствием подумал, что и ему пока некуда спешить, потому что в списках он еще не значится.
