Таким образом я стал студентом МАИ. Я долго потом думал над тем, почему мне поставили тройку. Возможно те задачи по геометрии не имели решения. И все это было хитростью приемной комиссии, чтобы отсеять неугодных абитуриентов.
Вскоре выяснилось, что у факультета, куда я поступил, не было мест в общежитии. Только некоторым студентам пятого курса иногда предоставляли места в общежитии другого факультета. В деканате мне дали адрес в подмосковной Опалихе, где можно было снять квартиру. Я поехал туда и поселился в доме у одной бабушки. Этот дом представлял собой большой особняк. Бабушка получила его в подарок от Сталина за какие-то заслуги.
Учеба началась. Конечно, в начале я испытывал огромные трудности. Каждый день в институте было много лекций и других занятий, которые надо было обязательно посещать и вести конспект.
Среди студентов МАИ преобладали москвичи. Это были рослые, хорошо упитанные молодые люди с правильным физическим развитием. Мы, провинциалы, в этом сильно уступали им. Все это объяснялось тем, что, пользуясь преимуществами централизованной плановой экономики, Москва отбирала для себя у провинциальных городов все лучшие продукты питания и другие товары. У нас в Борисоглебске был большой мясокомбинат, но его продукции в городе мы не видели – вся она отправлялась в Москву.
Много лет спустя в 2010-ом году я приезжал в Москву. Страна уже 18 лет жила при капитализме. Пройдя по магазинам Москвы, я с удовлетворением отметил, что по изобилию продуктов и товаров столица не превосходит наш провинциальный Борисоглебск. К тому же было заметно, что торговая сеть в Москве развита хуже, чем в нашем городе. Свободная рыночная экономика оказалась на много справедливее плановой. Позже я пришел к выводу, что в цивилизованных странах люди, находящиеся у власти, должны все делать так, чтобы столичные города были красивыми, а провинциальные – сказочно красивыми.
Так как в стране многие десятилетия царствовала плановая экономика, то появился особый класс людей – москвичи. Парадоксально, но большевики, провозгласив построение бесклассового общества, опять разделили людей на враждующие классы – москвичей и немосквичей. Это убедительно доказывает абсурдность идеи бесклассового общества.
Так как москвичи были господствующим классом, то, соответственно, по отношению к провинциалам они вели себя как господа. Провинциала по сравнению с москвичом было очень легко узнать. Поэтому, даже увидев меня впервые, москвичи часто спрашивали с издевкой: «Ты из какой деревни?»
Не удивительно, что от этого у меня вскоре появился комплекс неполноценности. На уроках в школе родного города я мог легко и долго говорить без подготовки на любую тему. В Москве на практических занятиях по разным предметам я тоже пытался так говорить. Аудитория, в которой я выступал, в основном состояла из москвичей. Это обстоятельство угнетающе действовало на меня. Поэтому, произнеся несколько фраз, я быстро терялся, начинал заикаться и в итоге позорно замолкал.
Я сильно страдал от этого. Но поделать с этим ничего не мог. Мне оставалось только смириться со своим новым статусом человека второго сорта, у которого интеллект «ниже табуретки».
Каждый день из Опалихи в Москву и обратно я ездил на электричке. Это было довольно удобно. Станция в Опалихе находилась рядом с нашим домом. А в Москве электричка останавливалась недалеко от проходной МАИ.
