Дедушка, бабушка и я вместе с ними жили по улице Дубровинской в бывшем доме купца Михаила Пирожникова. Дом был поделен на 4 квартиры. Кроме нас там жили еще партизан, старая проститутка и вдова убитого на фронте солдата. Все жильцы дома жили между собой сравнительно мирно. Но к партизану мы испытывали некоторую неприязнь. Ночью из различных мест его квартиры доносился сильный стук и грохот – партизан упорно искал клад, спрятанный бывшим хозяином дома.
Однажды, ремонтируя крыльцо, дед действительно нашел клад – 10 серебряных ложек. Без всякого сомнения клад принадлежал купцу Михаилу Пирожникову – на ложках стояли его инициалы «МП». Я находил под крыльцом несколько монет царской чеканки. Досадно, что эти ложки и монеты не сохранились.
До революции в этом доме было электрическое освещение и телефон – в помещении сохранилась электропроводка, а с наружи на стене стояли изоляторы. Но в начале шестидесятых годов, когда уже Гагарин полетел в космос, мы еще жили без электричества – вместо него была керосиновая лампа.
В доме было много клопов. Иногда появлялись вши. Вшей часто находили и у детей из нашего класса. Очевидно, это объяснялось нехваткой моющих средств в магазинах города и неэффективностью тех средств, которые удавалось раздобыть. При царе в нашем городе было изобилие таких средств – в Борисоглебске работало несколько мыловаренных заводов, которые потом были сожжены большевиками.
Несколько раз дедушка тихим голосом рассказывал взрослым (а я слышал), как в Борисоглебске после революции его знакомый большевик расстреливал огромное количество людей – мужчин, женщин и детей. И только позже я понял, что это были семьи дворян, купцов, инженеров и т.д., которые до революции составляли население нашего города. Практически большевики истребили почти все население нашего города. Из сорока заводов, которые были до революции в Борисоглебске, после нее осталось только шесть. Когда-то богатейший и процветающий город Российской Империи превратился в ничтожество.
В конце концов электричество в нашем доме все-таки появилось. Но наказанием за малейшую провинность еще долго после этого было «отрезание света». В середине шестидесятых годов в нашем доме у солдатской вдовы появилось даже такое чудо, как телевизор. С бабушкой мы часто ходили к этой вдове и смотрели телевизор – в то время такие визиты были в порядке вещей.
Я прекрасно запомнил тот день 4 апреля 1966 года. У соседки мы смотрели фильм «Летят журавли». На экране летели журавли, а бабушка каким-то чужим голосом сказала:
– Отведите меня домой.
Изо рта у нее хлынула кровь. Я понял, что бабушка умирает и вместе с соседкой, босиком и раздетым, побежал к ближайшему месту, где был телефон, чтобы вызвать «скорую». Когда «скорая» приехала, бабушка была уже мертва. Не буду описывать все, что я пережил. Скажу только, что смерть бабушки была таким сильным потрясением для меня, что в школе я из отличников скатился в троечники.
III
Вскоре после этого мать забрала меня к себе. Через месяц я встретил дедушку в центре города. Он заплакал. Протягивая мне трясущейся рукой деньги на мороженное, он просил:
– Приходи…
Я приходил к нему один раз. Спросил, чем ему помочь. Принес ведро воды из колонки. Потом мать мне строго запретила ходить к нему, так как дедушка стал жить с какой-то женщиной. Он умер в 1970 году. Его квартира досталась той женщине. Спустя много лет я заходил к ней в надежде найти там свои детские рисунки. Конечно, ничего не нашел, но был удивлен тем, что эта женщина была довольно молодой и шустрой.
