По словам одного из учителей Никита не был склонен к суициду, хотя рос довольно замкнутым ребенком. В переполненном приюте мальчик чувствовал себя ужасно одиноким. В отличие от других сверстников не был коммуникабельный. Хотя мог грамотно и долго рассуждать. Но это было большой редкостью, чем постоянством. Никита тяжело менял окружение, и не имел постоянных друзей. Казалось, дружба была ему противна.
Однажды на уроке философии он вступил в спор, что было ему не свойственно, с преподавателем, о межличностных отношениях между людьми: о тесной дружбе полов. Старый, со слипшейся у рта бородой, профессор, рассказывал ребятам, что человеку сложно быть одному. И поэтому каждый должен найти себе друга для взаимной помощи. За стенами детдома ожидает много трудностей и поэтому, кто еще не успел ни с кем близко подружиться: стоит поторопиться. И хорошо было бы влюбиться! Найти свою вторую половину в жизни.
Тема для приюта была довольно острой. Брошенные на обочине жизни дети слушали с некоторым скептицизмом. Они не могли впитать простую истину человека, который прожил жизнь полноценно, – обычную в своем понимании. Никита, выросший с острым чувством ненужности, не мог вместить в себя мирное течение жизни, и с предпоследней парты закричал во все горло, что любви нет, а дружба – это капкан для наивных идиотов.
Старый преподаватель не повел и глазом, продолжая дальше вести монолог. Но Никита выкрикнул повторно. На что профессор снова не обратил внимания. И тогда Никита встал, отодвинул громко стул, залез на него и, что есть сил, протрубил: вы что глухой? Разве нам не понятно, что вы врете? Не обманывайте нас. Уходите!
Старый преподаватель ничего не ответил. Встал и вышел из класса.
У одного учителя, Никита всегда вызывал чувство вины. Он был свидетелем того, как его принесли родители в детдом, и учитель не постарался переубедить молодых супругов забрать годовалого ребенка назад.
Никита был милый, симпатичный мальчик. Довольно часто грустил, что для детдома было вполне сносно. И его постоянная задумчивость – точно не следствие длинной цепочки суицидальных мыслей. Никита встал на подоконник в туалете, потому что один молодой водитель, по имени Артем, сказал, что знает его родителей.
Артем развозил хлеб. Жил с матерью. Хотя ничем не отличался от детдомовских ребят. Белое невзрачное лицо, серые глаза и старая, потрепанная одежда.
Артем приметил, что Никита считал деньги, вырученные с продажи яблок на ярмарке, собранные за школьным зданием, у смотровой ямы для машин. Там, где Артем менял колесо.
Артем ни капли не сомневаясь, в том, что Никита еще сможет заработать денег, решил их выманить.
На удивление Артем быстро втерся в доверие Никите, пообещав, что покажет ему родных. Взял деньги на бензин, с условием съездить к родителям в деревню, в Подмосковье, и больше не появлялся.
А когда снова объявился: Никита стоял в окне того самого туалета, откуда его пытался снять Сашка, – сосед по кровати. После того, как преподаватель философии покинул класс, Никита выбежал пулей, вслед за ним. Чуть не снес старика в коридоре школы, и побежал по ступеням на четвертый этаж.
На старом фургоне для перевозки хлеба подъехал Артем. Никита увидел с распахнутого окна машину и, спрыгнув с подоконника, побежал по школьному коридору на выход.
Не успели ребята обменяться рукопожатием, как лицо Никиты побагровело, и он пошагал обратно в школьное здание. Артем без задней мысли сказал: братец предки тебя не ждут. Ты главное не расстраивайся. Мой батя – алкаш тоже не балует меня своим присутствием в моей жизни.
