В тебе - страница 11

– Олег, Кирилл… Сожалею о вашей утрате. Нина была замечательной женщиной… Желаю вам с поднятой головой пережить эти непростые времена.

Игорь приправил речь напутственными хлопками по плечам отца и сына. Соня добавила несколько соболезнующих слов со своей женской теплотой. Олег Иванович промямлил что-то невнятное, Кирилл высунул голову из-под ворота и дрожащим голосом произнёс спасибо. Соседи скрылись в пасмурной осени.

До третьего этажа Березины добирались больше десяти минут. Олег Иванович собрал всю свежую побелку своей чёрной курткой, несколько раз хорошенько оступился и умудрился разбить чекушку с остатками водки на пролёте между вторым и третьим этажами. Кирилл шёл позади и наблюдал за этой постыдной картиной. Ему казалось, что соседи презрительно подсматривают из глазков квартир, качают головами и бросают осуждающие реплики.

Кирилл решил не ждать меткого попадания ключом в дверной замок от нетрезвого предка. На самом финише он обогнул неповоротливую отцовскую тушу и первым подобрался к двери. Под светом тусклой лампочки над его промокшей головой переливались криво приклеенные золотистые цифры два и четыре.

В старой «двушке» пахло дешёвыми духами, которыми перед отбытием на кладбище пару раз брызнула одна из подруг матери. Все стеклянные поверхности и зеркала были завешены простынями. Ещё не знавшее беды такого масштаба сердце сжалось от нахлынувшей боли, свежее чувство утраты приступами сжимало нутро. Кирилл снял куртку и бросил в стоявший в ванной тазик. Отец вошёл в квартиру следом, качаясь и придерживаясь за обшарпанный косяк. Источаемое Олегом Ивановичем алкогольное зловоние было такой силы, что перебивало остальные запахи.

Стягивая грязные после кладбища ботинки, он обратился к сыну:

– И кто теперь у нас будет ответственный по дому?

За долгие годы Кирилл научился понимать нечленораздельную речь пьяного родителя, но понять природу озвученных слов с первого раза не смог.

– В каком смысле?

– Да в прямом! – буркнул отец. – Ты чё, тупой?

Остатки летящих слюней зависли на его неопрятных усах. Кирилл всегда опасался неадекватной реакции отца, а тем более диалогов, когда тот был под мухой. Он старался ответить мягко.

– Я правда не понимаю, о чём ты говоришь.

– Ну баран… Матери больше с нами нет. Моей пенсии хватит только на лекарства и коммуналку. Ты же газеты вроде разносил? Так вот этого мало! Ищи ещё работу, – Олег Иванович смачно рыгнул. – Учёба твоя не особо пригодится в жизни, по себе знаю.

Кирилл нахмурился и почти крикнул срывающимся голосом:

– Так почему ты сам не хочешь устроиться на работу? Ты же ещё не старик! Хотя бы в память о маме начни что-то делать!

Разъярённый таким ответом, Олег Иванович смачной оплеухой отправил сына в нокаут – с глухим звуком парень воткнулся головой в стену и рухнул на пол.

Надменно возвышаясь над Кириллом, отец продолжил:

– Ты перечить мне вздумал, щенок? У меня диабет и больная печень. Мне противопоказаны любые нагрузки…

Кирилл, корчась от боли и прикрывая рукой щёку, смотрел на дырявый носок отца.

– Завтра же начинай искать работу. Так уж и быть, школу бросать тебя не заставляю, – он еле стянул с себя кожаную куртку, испачканную побелкой, и добавил: – И иди убери в подъезде.

Глотая слёзы и обиду, юноша поднялся с пола, взял с кухни совок с веником, надел резиновые тапочки и отправился подчищать за ненавистным отцом.