Утром 9 января Адам нашёл в доме старый приёмник, и каким-то волшебным образом ему удалось его включить, он был на батарейках. С трудом поймав незнакомую радиоволну, он услышал, что в этот день для мирных жителей предоставлен безопасный коридор, чтобы покинуть город, и он будет действовать только двадцать четыре часа. Адам рассказал об этом Мархе, и они очень обрадовались, Марха сильно скучала по своим детям и мечтала их обнять. Затем они оделись потеплее, так как дорога была длинной и опасной, взяли свои документы, без которых ты автоматически становился бандитом, и тронулись в путь.
В этот день на улице было морозно и солнечно, и тихо как никогда. Марха взяла под руку Адама, и они быстрым шагом проходили одну улицу за другой, так как надо было как можно быстрее добраться до безопасного коридора и пересечь границу Чечни и Ингушетии. В это время в братской Ингушетии разместились сотни чеченских беженцев.
С каждым шагом сил идти дальше становилось всё меньше и меньше, Марха сильно заболела, но Адаму ничего не сказала. По дороге она задыхалась, теряла сознание, но опять вставала и шла дальше. Адам поддерживал её, пытался взбодрить разговором о детях, о скорой встрече с ними, от этого ей становилось немного лучше, и с улыбкой на лице она пыталась идти дальше. Но чем дольше они шли, тем хуже ей становилось. Проходя мимо одного дома, Марха остановилась и сказала Адаму:
– Это дом моего дяди, давай зайдём во двор и передохнём минут десять, иначе я уже идти не могу, в глазах темнеет, и я очень хочу пить… Помню, подвал у них был, может, они тоже ещё не уехали. Заглянем заодно.
Сказав это, она схватилась за руку Адама, чтобы не упасть. Марха побледнела, губы её посинели, руки стали холодные как лёд.
– Тебе совсем плохо, может, мы здесь переждём, пока тебе чуть лучше не станет? – ответил Адам, испугавшись за неё.
– Нет… нет… Со мной всё хорошо, не переживай, это просто усталость, ничего серьёзного, мы и похуже болезни видели… и даже смерть, – улыбнувшись, ответила она.
– Ладно, как скажешь, так и сделаем, только ты держись за меня и не отпускай мою руку, кроме тебя, у меня больше никого нет, – со слезами на глазах ответил Адам.
Затем они вошли во двор дома, ворота были открыты, дом был разрушен, не было ни окон, ни дверей, ни крыши дома, одни одинокие стены стояли, как стражники двора. Зайдя в дом, Марха направилась к месту, где был подвал. Подойдя к нему, они увидели страшную картину: пламя огня поглотило подвал, языки пламени становились всё меньше и меньше, от запаха дыма невозможно было дышать. На дом огонь не перекинулся.
– Я надеюсь, там никого не было, – тихо произнёс Адам.
– Я тоже на это очень надеюсь. Пойду поищу воду на улице и принесу немного, а ты подожди на лестнице, пока я не приду, хорошо? Так будет спокойней, я то прожила уже какую-то жизнь, а у тебя всё впереди, тебя надо беречь, – спокойно ответила Марха.
– Хорошо, только быстро, у нас времени мало, и тебя ждут дети, – ответил Адам.
Затем он присел на ступеньки и, посмотрев вслед Мархе, подумал про себя: «Такая молодая и столько всего пережила… Выглядит как старушка в свои 33 года, волосы седые, глаза впалые, немного морщинистое лицо, но какая мужественная и сильная женщина! На таких женщинах держится народ, целая нация! Бесстрашная и храбрая чеченская женщина! Безропотно и молчаливо переносящая все тяготы и удары судьбы, уповая только на Всевышнего! Пока есть такие женщины, наша нация не пропадёт и будет процветать!»
