– Секретов у местных граждан хоть отбавляй, но чего-то существенного пока не нашла, – не вдаваясь в подробности туманно ответила я.
– Ну, раз возвращаться пока не планируешь, значит что-то нащупала.
Даже по телефону я почувствовала, как Маша улыбнулась. В отместку за ее прозорливость, из вредности, я решила ее озадачить:
– Скажи-ка мне, Мария, а можешь ли ты, воспользовавшись своим должностным положением, организовать для меня встречу с местным участковым? Может, завалялись какие связи? Иначе, чувствую, придется мне здесь Новый год встречать.
– А что твой мент? – вопросом на вопрос ответила Маша.
– У мента основная работа есть, на которую, с моими запросами, скоро уже времени совсем не останется. – обидевшись за Дениса, ответила я. – К тому же должность он занимает среднестатистическую. Откуда у него такие возможности?
– Ладно. Попробую что-нибудь узнать. Позже перезвоню. – вздохнула Маша и отключилась.
Странные все-таки существа женщины… Еще пол часа назад я, без зазрения совести, озадачила Дениса очередной просьбой раздобыть всю подноготную об Аркадии Эдуардовиче, но стоило только Маше намекнуть на то, что стоит привлекать его чуть активнее, как я, тут же, встала на его защиту.
Занятая своими мыслями я, не спеша, добралась до здания городской больницы. Напротив, через проезжую часть, красовалась поблекшая вывеска столовой с незамысловатым названием «Вкусняшкино». Несмотря на то, что до места встречи шла я пешком, все равно добралась на пятнадцать минут раньше. Вошла в столовую и, заказав кофе, устроилась за столиком ближе к окну, с интересом поглядывая на улицу.
Ничего интересного за окном не происходило. Прохожих, и тех, было не много. Поэтому на грузного мужчину, направляющегося в сторону столовой, внимание я обратила почти сразу. Войдя в столовую, едва мазнув по мне взглядом, он направился к кассе.
– Мне как всегда, пожалуйста. – произнес мужчина.
Пока продавец собирала его заказ, я, пользуясь тем, что он стоит ко мне спиной, незаметно его рассматривала. Высокий, грузного телосложения. Одет он был в черный вязанный свитер с высоким воротником, светло серый старомодный плащ, который делал его фигуру какой-то бесформенной, темно синие джинсы, черные ботинки с закругленными носами. Волосы, скорее русые с рыжеватым оттенком, заметно отрасли и, по-хорошему, посетить парикмахера следовало бы еще недели три назад. Рассчитываясь на кассе, он ни разу не улыбнулся продавцу, только в конце буркнул «спасибо».
Потеряв к нему интерес, я вновь отвернулась к окну. Тем неожиданней для меня стало то, что уже в следующий момент он возник возле моего столика.
– Это вы хотели со мной поговорить? – продолжая стоять, спросил он без особого интереса.
– Вы Валентин Константинович? – немного растерявшись, уточнила я. В ответ он утвердительно кивнул и отодвинув стул, сел напротив.
– Не успел пообедать. – ставя на стол тарелку с беляшом и стакан компота пояснил он. – Вы не против?
– Нет. Пожалуйста. – ответила я. – Только, боюсь, тема нашей беседы не очень совместима с приемом пищи. – попыталась я пошутить, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
– Вас не предупредили, кем я работаю? – все так же равнодушно спросил он, не глядя на меня, а сосредоточившись на поедании беляша.
Разговор как-то не клеился. Мне было не просто нащупать подход к этому человеку, хотя, как правило, я с этим справлялась довольно легко. Очевидно, что Валентин Константинович человек сложный. Нет, не так. Непробиваемый. Потухший, равнодушный взгляд, движения методичные: откусив кусок беляша он тщательно его пережевывал, при этом, сосредоточенно смотрел перед собой, точно меня рядом и вовсе не было. Возникшая пауза в разговоре вовсе не была ему в тягость. Похоже, что он ее попросту не заметил. Профессия наложила свой отпечаток или это он нашел себя в своей профессии?
