– А здорово, правда! – говорит Аленка, раскрасневшаяся от возбуждения. – Только вот вы туфли намочили.
– Ерунда, – беспечно отмахивается Сережа, – сейчас просохнут… Он быстро собирает по берегу сушняк и разводит небольшой костер. Воткнув две палки, вешает на них туфли и наклоняет над огнем.
– Осторожнее, – предупреждает Аленка, – а то сгорят…
Сережа устраивается у костра и наблюдает, как Аленка стирает белье, встав коленями на мостки. Джинсы на нем дымятся от пара, ногам становится горячо, и Сергей с ворчанием отодвигается подальше.
Потом приходит Аленка и на корточках присаживается напротив Она долго, не мигая, смотрит на угли, глубоко вздыхает и поднимает свои чистые, прекрасные глаза на него.
– Сергей Петрович, – говорит Аленка, – зачем вы связались с ней?
– Гм-гм, – закашливается Журавлев.
– Вы ее разве любите? – не дождавшись ответа, вновь спрашивает она.
Сережа не выдерживает и отводит взгляд. Он чувствует, как краска (этот милый грех юности) медленно заливает лицо, ему становится тяжело под неотступным взглядом Аленки, и он с трудом выдавливает из себя:
– Нет…
– Я так и знала! – радостно восклицает Аленка, но тут же потухает и бесцветным голосом говорит как бы сама себе: – Не любите… А как же тогда?..
Аленка не договаривает, но и так предельно ясно, о чем она думает сейчас. Сергей согласен провалиться сквозь землю, только бы не видеть вопросительного взгляда этой не то взрослой девочки, не то молодой девушки, с обиженным недоумением уставившейся на него.
– А разве без любви… – начинает и тут же умолкает Аленка, всем своим существом вдруг осознав, что может переступить некую запретную черту, нарушить хрупкое равновесие, после чего Сергей Петрович уже никогда не захочет разговаривать с ней…
А Сережа Журавлев сидел и проклинал ту минуту, когда согласился пойти с Верочкой погулять. И впервые он вдруг подумал о том, что пора жениться, и даже не подумал, а так, словно бы кто со стороны подсказал ему эту идею…
– Смотрите, смотрите, – шепчет Аленка, возбужденными глазами глядя через плечо Сергея, – бурундучок…
Сергей оглядывается и видит желтый полосатый столбик с крохотными черными бусинками любопытных глаз. И в это самое мгновение он внезапно спрашивает себя: «А кого же я люблю?»
X
В седьмом часу вечера накрыли стол для обеда. Вначале вынесли из кухни фирменный салат Зои Георгиевны – отварные кальмары в сметане с яйцом и луком, затем натертый с чесноком сыр и селедку под шубой. Специально под водку – соленые груздочки, огурцы и помидоры, аппетитно засветившиеся на столе. Сама Зоя Георгиевна, притомившаяся на кухне, сидела под грушей и терпеливо ждала, когда все соберутся к столу.
Первыми пришли Сан Саныч с Варварой. Они аккуратно сполоснули руки под умывальником и чинно уселись за стол, дабы упредить недоразумение, которое случилось за завтраком, когда Мишель вклинился между ними. Занял свое место Виктор Степанович Кравцов. Анна Ивановна и Нина Петровна приводили в порядок кухню, растерзанную энтузиазмом Зои Георгиевны. Верочка, капризно надув губы, качалась на качелях. Мишель и Люся Синицына спустились с чердака и тоже сели за стол, на этот раз рядом.
– Сергей Петрович! – окликнула прохаживавшегося по садовой тропинке Журавлева заботливая Нина Петровна, – пора обедать.
– Иду, – сразу же откликнулся Сережа и не очень уверенно занял свое прежнее место.
Виктор Степанович нетерпеливо и удивленно оглянулся на Зою Георгиевну, но она сделала вид, что этого взгляда не заметила. И только тут все обратили внимание, что за столом до сих пор нет Севы и Федора Ивановича.
