В тумане дом - страница 2

Сеанс у психотерапевта оказался последней попыткой хоть как-то изменить эту ситуацию. Она думала: проблемы исчезнут и станет легче, но этого не произошло. Специалист лишь заставил вернуться в прошлое и еще раз пережить тот ужас и вспомнить мрачные эпизоды из детства.

В последний раз она видела отца, когда ей было семь лет. После этого мать никогда о нем не упоминала. Лера не могла сказать, что ей не хватало мужского воспитания. Мать быстро сошлась с другим мужчиной, и в школе все думали, что у нее полноценная семья. Отчиму удалось стать для нее родным человеком. И по сей день они хорошо общались и поддерживали теплые отношения. Ей практически удалось стереть воспоминания о родном отце, но в семнадцать лет она нечаянно наткнулась в книжном магазине на его труды. Прочитав их, а потом и все статьи, решила найти больше информации о его жизни.

Расспрашивать мать о проблемах в семье оказалось бессмысленно. Не получив ответов, ей пришло в голову навести справки в больнице, где лежал отец. Там стало известно, что его лечащий врач давно ушел на пенсию и на тот момент проживал в Латвии. Лера не долго думая взяла билеты на поезд и поехала в маленький городок Прейли. Она до сих пор помнила тот дом в золотых лучах заката, пса, мирно спавшего неподалеку, и стаю птиц, кружившихся над ее головой. Врач сидел в беседке и с удивлением смотрел на нее выцветшими голубыми глазами.

– Вы русская?

– Да, я из Москвы.

– Что вам нужно?

– Вы лечили моего отца. – Лера протянула фотографию и выписку из больницы.

– Помню. Паранойя.

– Все верно. Я приехала специально, чтобы расспросить о нем и его болезни.

– В малых дозах для творческих людей эта болезнь даже полезна. Одержимость идеей, страсть к своему делу. Этот безумный блеск в глазах.

– Да, я тоже помню этот взгляд. Вы что-нибудь можете рассказать о том романе, который он писал?

– Ах да, книга. Он ее завершил перед тем, как покончить с собой.

– Самоубийство? – У Леры подкосились ноги.

– А вы не знали, как он умер? Стащил ручку у нашего практиканта и всадил себе в горло.

– Извините… – Ей стало дурно, и пестрые краски осеннего сада слились в смазанный калейдоскоп. Она еле собралась с мыслями и продолжила: – Я хотела спросить, куда делась та рукопись, что он писал?

– Хм, вообще, любые записи пациентов мы подробно изучаем и храним до окончания лечения. Но в этом случае произошла странность.

– Странность?

– Рукопись исчезла. Кроме первой страницы. Она выпала, и я машинально положил ее к себе в ящик.

– И что там было?

– Рисунок. Двухэтажный дом с заколоченными ставнями на первом этаже и внешней деревянной лестницей, ведущей на второй этаж. Мрачное местечко, как раз подходило для его персонажа.

– А вы помните, о чем он писал книгу?

– Конечно. Несмотря на безумие вашего отца, идея романа пришлась мне по душе. Главный герой не мог отличить реальность от сна. Каждую минуту он должен был проверять то, что происходило с ним, и подвергать все сомнению. Ваш отец вжился в эту роль и перестал адекватно воспринимать реальность.

– А при чем тут дом на первой странице?

– Я не знаю. Наверное, в его воспаленном воображении это имело какое-то значение. Я же сказал, так и не удалось прочитать те записи.

– А героя он писал с себя?

– Абсолютно точно. Потерянный, непонятый и одинокий. – Старик пристально посмотрел на Леру и произнес: – А у вас его глаза.

Вскоре подошла сиделка, женщина лет сорока, и пересадила его в кресло-каталку. Они попрощались. Лере тогда стало тоскливо. Она не могла понять это чувство: то ли стало не по себе от воспоминаний, то ли оттого, что отца она никогда не знала по-настоящему. Того угрюмого мужчину, который редко разговаривал и был замкнутым. Но при этом писал такие интересные книги. Ей понадобилось всего четыре дня, чтобы прочитать его труды и статьи в литературном журнале. Но что же было в исчезнувшей рукописи? Какая задумка смогла его так увлечь, что он забросил семью и отдал разум идее?