– Оставь в покое Марию Рябушинскую. Я знаю, кто ты, и предупреждаю – начнёшь агитировать её в революционный кружок – донесу в полицию. Понял? – угрожающим тоном произнёс Николай.
Пешков опять ухмыльнулся.
– Слушай, давай не будем ссориться. Пойдём, выпьем… я знаю тут одно приличное местечко, там и поговорим.
Николай замешкался. Пить с этим типом не хотелось, но ради Маши он должен всё узнать. Он тяжело кивнул:
– Пойдём, поговорим, правда, я не понимаю – о чём…
Они зашли в трактир. Народу было немного, и свободный столик для них нашёлся. Заведение, действительно, оказалось приличное, хотя Николаю было всё равно. Главное, понять, нет ли у Пешкова коварных планов насчёт Маши.
Официант молча принял у них заказ на две кружки пива и растворился в полумраке. Через столик от них галдели мужики.
Николай не знал, с чего начать, молчал и Пешков. Он смотрел на Елагина водянистыми глазами и нисколько не выглядел испуганным.
– Давай познакомимся для начала. Меня зовут Александр, – примирительным тоном начал он.
– Ну хорошо. Я Елагин Николай, и что дальше?
– А дальше, господин Елагин, пойми, что я обучаю на добровольной основе неграмотных рабочих. За этим приехала и твоя красавица, как я понимаю. Чего ты всполошился, ревнуешь?
– Может, и ревную, но давай не будем делать вид, что в поезде ты не грабил казначея под знаменем революции! – стукнув кружкой по столу, прошипел Николай.
– Меня попросили товарищи-студенты, я не мог отказать. Почему бы и не поживиться за счёт богатеньких?
– Каких богатеньких? Вы у рабочих зарплату отняли, не понимаешь?
– Подумаешь! Найдутся в казне ещё денежки, чай, не обеднеет государство… Но, честно скажу – не понравилось мне это, я больше не участвовал в налётах. А то ещё в тюрьму угодишь… Сейчас лекции по марксизму читаю и всё.
Николай смотрел в глаза Пешкова и не верил ни одному слову. Но доносить ужасно не хотелось. В конце концов, он не нанимался работать в Охранке. Они молча пили пиво, думая каждый о своём.
Шум за соседним столиком усиливался. Мужикам не сиделось на месте, и они задирались к соседям, всё ближе подбираясь к их столу. Пора было уходить.
Николай поднял голову и обомлел: к нему приближался пьяный купец-попутчик из поезда, которого Пешков ограбил заодно с казначеем. Вот это встреча! Мужик схватил Николая за грудки:
– Это ты? Ты?.. – пьяным голосом заголосил он, дохнув перегаром в лицо Николаю.
Елагин попытался брезгливо оттолкнуть купца, но он, как клещ вцепился в пальто. Александр не сразу понял, что произошло.
– Ребята, держите их, это бандиты! Грабители! – продолжал орать торговец.
Пешков наконец-то узнал его и треснул беднягу по голове глиняной кружкой. Тот тяжело повалился под стол. Медлить было нельзя.
Николай и Александр вскочили и бросились к выходу.
Бдительный дворник услышал шум в трактире и отчаянно засвистел. Они пробежали до угла, где увидели последний сонный трамвай, что не спеша тащился в сторону Пятницкой улицы, и запрыгнули, вопреки правилам, на ходу. Кондуктор уже спал, и ругаться на них было некому.
Они плюхнулись на скамейку, и Николая стал душить смех. Давно он не попадал в такую ситуацию! Ему вторил и Пешков. Тот смеялся, обнажая белые крупные зубы.
– Бедный купчишка, не везёт ему при встрече с нами! – выдавил из себя Елагин. Он ещё подумал и решился попросить:
– Слушай, Пешков, я хочу у вас на курсах читать лекции по истории. Запишешь меня?
