Мы, правда, отбросим назад цивилизацию. Никто это не оспаривает, и, вероятно, снова окажемся в мрачном Средневековье, если может быть что-то более мрачное, чем нынешнее время. Мы, наверное, утратим многое в нашем умении, в том числе умение взрывать атомы, что было бы на какое-то время неплохо.
Но полное уничтожение – нет! Я этому не верю! Что-то все-таки выживет, выползет из развалин и начнет все заново. И это самое худшее, что может случиться, Маргарет. Я считаю, что наша сторона – свободный мир – может иметь лучшую участь. Если сейчас мы будем правильно поступать и использовать отведенное нам время.
При последних словах Джеймс Хоуден поднялся с кресла. Пересек комнату и повернулся.
– И ты намерен использовать его верно… то время, что у нас осталось? – глядя на мужа, тихо спросила Маргарет.
– Да, – сказал он, – намерен. – Лицо его стало мягче. – Наверное, не следовало мне говорить тебе все это. Я тебя очень расстроил?
– Меня это опечалило. Мир, человечество – назови это как хочешь, – мы имеем столько всего и собираемся все это погубить. – Помолчав, она добавила: – Но ты хотел сказать об этом кому-то.
Он кивнул.
– Не так много людей, с кем я могу разговаривать в открытую.
– В таком случае я рада, что ты со мной поделился. – По привычке Маргарет сдвинула в сторону кофейные чашки. – Уже поздно. Ты не думаешь, что пора подниматься наверх?
Он отрицательно покачал головой:
– Не сейчас. Но ты иди – я приду позже.
По дороге к двери Маргарет остановилась. На шератонском карточном столе лежала кипа бумаг и газетных вырезок, присланных ранее из парламентского кабинета Хоудена. Маргарет взяла тоненькую брошюрку и перевернула.
– Ты же не читаешь такого рода вещи, верно, Джейми?
На обложке значилось: «Звездочет». А вокруг были расположены знаки зодиака.
– Великий Боже, нет! – Ее муж слегка покраснел. – Ну, иногда я это просматриваю – для развлечения.
– Но та пожилая дама, что посылала тебе их, – она ведь умерла?
– Очевидно, кто-то продолжает посылать их. – В голосе Хоудена звучало легкое раздражение. – Трудно выпасть из списка людей, которые что-то посылают.
– Но это пришло по подписке, – не отступалась Маргарет. – Смотри, подписка была явно возобновлена – это ясно из даты на бирке.
– Право же, Маргарет, ну откуда мне знать, каким образом, когда и где подписка была возобновлена? Ты хоть имеешь представление, сколько почты приходит мне за день? Я всю ее не проверяю. Я даже всю ее не вижу. Может быть, кто-то из моих служащих оформил подписку, не сказав мне. Если это тебя волнует, я завтра же ее прекращу.
– Не стоит раздражаться, – спокойным тоном произнесла Маргарет, – к тому же это меня нисколько не волнует. Я просто полюбопытствовала. И даже если ты это читаешь, зачем так возбуждаться? Возможно, эта книжечка подскажет тебе, как обойтись с Харви Уоррендером. – И она положила журнал на место. – Так ты уверен, что не хочешь сейчас лечь?
– Уверен. Мне нужно многое спланировать, а времени мало.
К этому она привыкла.
– Доброй ночи, дорогой, – сказала она.
Поднимаясь по широкой витой лестнице, Маргарет подумала, сколько одиноких вечеров провела она за свою замужнюю жизнь или сколько раз ложилась в постель одна. А впрочем, пожалуй, хорошо, что она никогда их не считала. Особенно в последние годы у Джеймса Хоудена вошло в привычку сидеть допоздна, размышляя о политических проблемах и государственных делах, а когда он ложился в постель, Маргарет обычно уже спала и редко просыпалась. И дело не в том, что она лишалась сексуальной близости, откровенно признавалась она себе, – эта сторона ее жизни была упорядочена и влита в рамки много лет назад. Но женщина ценит, когда в конце дня рядом с ней тепло близкого человека. «В нашем браке было много хорошего, – думала Маргарет, – но было и одиночество».
