– А ведь может так получиться, – тихо произнес Каустон. – В конечном счете, право же, может.
– Есть еще кое-что, – сказал Хоуден. – Я намерен выдвинуть еще одно требование – самое крупное.
Наступила тишина, которую нарушил Люсьен Перро:
– Мы внимательно слушаем, господин премьер-министр. Вы сказали, что будет еще одно требование.
Артур Лексингтон с задумчивым видом крутил карандаш.
Не смеет он им сказать, решил Хоуден. Во всяком случае – пока не смеет. Идея слишком важная, слишком смелая и в известной мере абсурдная. Хоудену вспомнилась реакция Лексингтона во время вчерашней их беседы. Министр по внешним сношениям возразил тогда: «Американцы никогда не согласятся. Никогда». А Джеймс Хоуден медленно произнес: «Если положение у них будет достаточно отчаянное, я думаю, они могут согласиться».
Теперь он энергично повернулся к остальным.
– Я могу вам сказать лишь то, – решительно объявил он, – что если наше требование будет удовлетворено, это станет величайшим достижением Канады в данном столетии. А во всем остальном – пока не состоится встреча в Белом доме – вы должны просто довериться мне. – И, повысив голос, он повелительным тоном произнес: – Вы доверяли мне до сих пор. И я требую, чтобы вы мне снова поверили.
Сидевшие за столом медленно один за другим кивнули.
Глядя на них, Хоуден вновь почувствовал, как его охватывает возбуждение. Значит, они с ним, понял он. Уговорами, логикой и силой своего авторитета он добился того, что они приняли его доводы, и получил поддержку. Это была первая проба, и то, что совершено однажды, можно совершать и дальше.
Только Эдриен Несбитсон сидел с мрачным видом, не шевелясь и опустив глаза. Окинув взглядом стол, Хоуден почувствовал, как в нем снова вспыхнул гнев. Хотя Несбитсон и дурак, но поддержка министра обороны необходима. Потом гнев Хоудена улегся: со стариком можно быстро распроститься, а как только его сместят, он уже не сможет устраивать смуты.
Глава пятая
Сенатор Ричард Деверо
1
«Ванкувер пост», газета, не занимающаяся картинными описаниями, напечатала полный человеколюбия репортаж Дэна Орлиффа о будущем иммигранте Анри Дювале. Все выпуски в канун Рождества поместили его репортаж на первой полосе вверху слева, он занял второе место, уступив лишь убийству на сексуальной почве, расследование которого вела газета. Заглавие на четыре колонки гласило:
Принесенного океаном бездомного
ожидает одинокое унылое Рождество
Под ним – тоже на ширину четырех колонок – была фотография молодого безбилетника на фоне корабельной шлюпки. Камера уловила выражение лица, не исчезнувшее даже при газетной печати, – в этом лице была надежда и что-то вроде невинности.
Репортаж и фотография произвели такое впечатление, что ответственный редактор написал на гранках: «Отлично, поддерживать на плаву», – и направил материал в отдел городских новостей.
Этот редактор позвонил домой Дэну Орлиффу и сказал:
– Попытайся продвинуть тему для четверга, Дэн, и посмотри, что могут сказать тебе люди из Иммиграционной службы, кроме слова «чушь». Похоже, что эта история может вызвать немало интереса.
А интерес разгорелся и продержался все рождественские праздники. Во всем городе и его окрестностях безбилетник с «Вастервика» был главной темой разговора в домах, клубах и барах. Одни обсуждали горестную судьбу молодого человека и жалели его; другие возмущенно говорили о «чертовых чиновниках» и «бесчеловечной бюрократии». Через час после публикации этого материала поступило тридцать семь телефонных звонков, в которых люди благодарили «Пост» за инициативу в привлечении внимания общественности к подобным делам. Как всегда в подобных случаях, все телефонные звонки были тщательно записаны, с тем чтобы потом можно было показать, какое влияние оказала типичная для «Пост» политика отношения к новостям.
