Водку и грузовик списали, и начальство про все забыло. Но слух об утонувшей водке с быстротою молнии разнесся по трассе, и по весне сюда потянулись желающие ее достать. Приезжали в основном моряки из близлежащих гарнизонов. Пытались вытралить груз самодельными «кошками», а самые шустрые даже спускались под-воду в «идашках». Но глубина оказалась приличной, а дно илистым. Одним словом, утерлись.
– Так она что, так здесь и лежит?, – кивнул я на прозрачную гладь озера.
– Ну да, – кивнул головой Анатолий. Тут нередко останавливаются машины. Водители спускаются вниз и пробуют воду. Авось пробки растворились.
Через полчаса, собравшись в путь, мы подошли к кромке берега и, присев на корточки, зачерпнули ладонями из озера.
– Ну, как?, – вопросительно взглянул на меня приятель, утирая губы.
– Да пока пресная, – сказал я, и мы рассмеялись…
Матросская любовь
Как говорят, «любви все возрасты покорны». Особенно, когда тебе за восемнадцать, ты моряк и служишь на подводном флоте. Вспомни старую песню –
Ты моряк, красивый сам собою,
Тебе от роду двадцать лет,
Полюби меня моряк душою,
Что ты скажешь мне в ответ?
А что тут моряк скажет, если ему трубить целых три года? Естественно полюбит. Тем более, что как говорится в старой флотской присказке, «мы пьем все, что горит и дерем все, что шевелится». Имеется ввиду, любим, конечно.
Итак, о любви!
Ну, что тут скажешь. Когда мы были в учебке, в Кронштадте, ею и не пахло. Гоняли так, что небо казалось с овчинку. И никаких увольнений. Служи, салага!
Правда, один раз, флотскую любовь нам пришлось созерцать. Причем, в самом так сказать, ее натуральном виде.
Нас, зеленых курсантов-торпедистов кронштадской школы подводного плавания, зимой регулярно занаряжали для работ на минных складах Чумного форта. Он стоял на небольшом островке в заливе и туда мы добирались по замерзшему льду. До вечера, с перерывом на обед, катали в подземных лабиринтах мины и торпеды на тележках, а потом в сопровождении дежурного старшины возвращались в свою минную школу. Форт охранялся по периметру несколькими сторожевыми вышками, на которых дежурили веселые девушки-стрелки, нередко вступавший с нашими сопровождающими в веселую перепалку.
В один из таких вояжей.
В Атомном учебном центре в Палдиски был почти рай. Но с любовью снова же туго. Девчат оказалось мало и все разобраны морпехами. Мы, было, пытались их отбить, но это ж морпехи. Безуспешно.
Но любовь все-таки нас догнала. И где бы вы думали? На действующем флоте, в Заполярье. А точнее, в славном морском городе Северодвинске, где наш славный экипаж принимал и испытывал новую ракетную подводную лодку. В то время вся наша жизнь состояла из почти непрерывных выходов в море. А в промежутках между ними погрузки на корабль ракет, торпед и многого другого, так необходимого для испытаний.
Именно в это время, мой приятель – старший матрос Саня Абрамов, познакомился с разбитной маляршей. А поскольку народу на лодке днем было что муравьев, и Абрамов был коком, встречался с ней в провизионке, где хранились замороженные свиные и говяжьи туши. В один из таких моментов Саню внезапно вызвали к старпому. Пообещав подруге вернуться через несколько минут, он закрыл ее на замок и поспешил в центральный пост. Там его чем-то здорово озадачили, и о своей пассии кок вспомнил только через пару часов. Примчавшись на место и отдраив дверь, он обнаружил девушку всю в слезах и замерзшую до посинения. На этом любовь закончилась.
