– Документы! – обводит он глазами тройку, и все лезут в карманы.
Пока Малыш изучает военные билеты и увольнительные, мы разглядываем морпехов, пытаясь угадать в них знакомых.
Не получается. А морды наглые, форменные бандиты.
– Все, можете быть свободны, – возвращает начальник документы, и мы следуем дальше.
Потом мы с Тигаревым оглядываемся и один из морпехов тоже.
В следующую секунду он сгибает в локте руку, шлепает по нему второй и делает известный жест.
– Вот сука, – бубню я Валерке. – Теперь вспомнил, это он мне в ухо дал.
Пока мы идем по улице, и я строю планы мести, вдали возникают еще несколько военных групп, но все они бесследно исчезают.
Меж тем солнце поднимается к зениту, становится жарко, и лейтенант угощает нас квасом.
Опорожнив по кружке, мы перекуриваем в одном из дворов на скамейке, после чего отправляемся в сторону шлюпбазы.
Там, за дощатым ограждением с плавсредствами, одиноко торчит вышка, а чуть в стороне, на пляже, десяток бледных парней с воплями гоняют мяч.
– С подплава, – кивает Валерка на аккуратно сложенные неподалеку робы, и мы несколько минут наблюдаем за игрой.
Затем, с лейтенантом во главе, скрипим ботинками по береговой гальке и по извилистой тропинке поднимаемся на крутой склон.
Перед глазами открывается безбрежная даль залива, точки парящих в синеве чаек и перистые облака у горизонта.
– Ну, как, впечатляет? – оборачивается к нам Малыш, и мы молча киваем бескозырками.
Залив мы каждодневно наблюдаем из окон учебного центра и не перестаем удивляться.
Утром он затянут легким туманом и вроде спит, днем радует глаз барашками бегущих по нему волн или зеленью ультрамарина, а вечером окрашивается в пурпурные тона уходящего на покой солнца.
Спустя полчаса, оставив позади берег, мы выходим на одну из окраинных, застроенными частными домами улиц, и идем по ней обратно.
Дома аккуратные, с высокими черепичными крышами и зелеными палисадниками вокруг.
Ты проснешься на рассвете,
Мы с тобою вместе встретим,
День рождения зари.
Как прекрасен этот мир, посмотри,
Ка-ак прекра-асен, этот мир
доносит откуда-то ветерок слова популярной песни, и мы проникаемся лирическим настроением.
Впрочем, длится оно недолго.
Со стороны одного из домов раздается пронзительный визг, из калитки выбегает женщина с орущим младенцем на руках и мчится в нашу сторону.
– В чем дело? – останавливается лейтенант. – Нужна помощь?
– Да, – всхлипывает она, – угомоните мужа.
– За мной! – оборачивается начальник, и мы рысим к калитке.
За ней небольшой садик, а во дворе качающийся во все стороны здоровый бугай с топором в руках.
– Брось! – приказывает лейтенант и нервно лапает кобуру.
В ответ тот что-то злобно орет по – эстонски, затем поудобнее перехватывает свое орудие и делает несколько неверных шагов навстречу.
– Взять! – следует команда, и мы с Валеркой прыгаем на дебошира.
Вырванный топор летит в одну сторону, наши бескозырки в другую и тяжело сопя, мы заламываем руки хулигану за спину.
– В комендатуру супчика, – шлепает начальник бескозырки нам на голову, и мы, сопя, вытаскиваем вопящего прибалта на улицу.
– Во-во, пускай посидит гад! – высказывают недовольство собравшиеся у калитки соседи и успокаивают все еще плачущую женщину.
Метров через сто «гад» понемногу успокаивается, его ноги все больше заплетаются, и мужик начинает клевать носом.
Тащить почти центнер веса не подарок, и настроение у нас падает.
