В землях Заката - страница 13

Снова зашумели турбины. Сирин подрулил к аэровокзалу и защёлкал тумблерами. «СУ» смолк, теперь уже окончательно.

– Всё, приехали. – Сирин освободился от ремней и шлема, помог Варламову.

В полу открылся люк, пахнуло керосиновой гарью. Сирин ловко спустился по трапу и, прислонясь к стойке шасси, закурил.

– Интересно, тут «Беломорканал» найти можно? А то у меня последняя. – Он повертел пачку и бережно положил в карман.

Варламов стал спускаться, на последней ступеньке ноги подвели, и он сел прямо на бетон. Сирин издал смешок, затянулся и покрутил головой.

– Никого, Евгений. Всё брошено.

Варламов ухватился за трап и встал. Было тепло, они словно вернулись из осени в зенит лета. В солнечном свете нежилась зелень, стеклянные стены аэровокзала. Но разбросанные машины говорили, что и на эту землю пришла беда.

– Ладно, пошли, – сплюнул Сирин. – А то наедет полиция, и нас арестуют. Будем любоваться американским небом в клеточку.

Варламов только сейчас вспомнил, что их могут встретить враждебно, и поплёлся за Сирином.

От названия аэропорта на фасаде сохранились только две буквы – «R» и «L». Внутри было пусто, всюду лежала пыль: на диванах, телефонных аппаратах, выпотрошенных автоматах для продажи кока-колы…

Вернулись к самолёту. Сирин забрался наверх и стал передавать Варламову сумки, тяжёлый ящик, наполненные канистры.

– Бензин, масло, аккумулятор, – буркнул он. – Вдруг найдём машину.

Варламов удивился:

– Когда ты успел? Ведь времени не было!

Сирин криво усмехнулся:

– Я, Евгений, всю ночь самолёт готовил. Хрен бы мы долетели без запасных баков. Хотел утром с тобой поговорить, чтобы отправился со мной переводчиком. Но тут нагрянули эти хмыри, не до разговоров стало.

– Ну и ну, – оторопело сказал Варламов. – И что тебе в Америке понадобилось?

– Потом расскажу, – голос Сирина прозвучал странно. – Ладно, давай переоденемся. Жарко.

Сняли комбинезоны. Сирин переоделся в прихваченную одежду, а Варламов остался в тренировочном костюме, брюки и куртку забыл на базе. Хорошо, что ключи от уазика оставил в куртке, а то влетело бы от отца. И тут Варламов чуть истерически не рассмеялся: увидит ли он отца вообще?

Сирин забросил комбинезоны в кабину, что-то нажал. Трап поднялся, и самолёт сразу стал чужим и недоступным. Сирин потоптался у машины, перенёсшей их на другой континент, крякнул и пошёл к вокзалу.

Найдя столик почище, они перекусили консервами из НЗ. Одна канистра была с водой, а в кафе Варламов отыскал пластмассовые кружки.

Поев, Сирин вяло сказал:

– Отдохну, и пойдём машину искать. Может, какая заведётся. Не пешком же идти.

Подняв облачко пыли, он лёг на диван и сразу захрапел.

Варламов сел на другой диван и стал глядеть сквозь стеклянную стену. Небо было тёмно-голубое и по нему плыли облака, похожие на причудливые шахматные фигуры. День обещал быть жарким, Варламов не привык к таким.

Он встал и снял трубку раскуроченного телефона-автомата – мёртвая тишина. Вышел наружу, приостановился от яркого света и зашагал к зарослям. По пути миновал несколько автомобилей. Все были грязные и на спущенных шинах – наверное, их бросили давным-давно.

Бетон закончился, путь преградила тёмно-зелёная стена. Она вздымалась выше головы Варламова, виднелись жёлтые початки. Варламов вспомнил рассказы матери о родительской ферме и сообразил, что видит кукурузу. Никогда её не пробовал, но срывать початок не хотелось: все были деформированы, да и растения выглядели зловеще. В глубине зарослей сгущалась тьма, оттуда веяло неопределённой угрозой – верный признак, что они в Лимбе.