Филумена в ответ, молча, улыбаясь, как только увидела мужа, сразу же, с первой минуты облегчённо вздохнула. Немного успокоилась. Затем представила ему неожиданную и, как ей казалось, немного странную гостью.
Иван заметил, поглядывая на костёр: – Тебя, Меня, ни на минуту нельзя оставить одну! Обязательно что-нибудь придумаешь!
Женщины незаметно, заговорчески обменялись взглядом.
– Ух, ты! – воскликнул Иван, едва ступив на кухню. Втянул воздух и плотоядно глянул на стол. Пространство кухни было заполнено здоровым, забытым духом – ароматом натуральной, деревенской еды. На сковородке заметил остаток яичницы. Яйца, что называется «из-под курицы», к тому же, на настоящем деревенском сале. Красота! Творог и сметана аппетитно белели в мисочках. Янтарно отражаясь в лучах утреннего солнца, с открытой крышкой в середине стола – литровая банка с мёдом.
Иван не удержался. Потёр руки.
– Ну-с! Отведаем! С утра даже маковой росинки! Кофе и тот не успел! Фим! А ты? – Усмехнулся. Стукнул себя по лбу. – Замотался совсем! Там, в багажнике! Набрал всякой всячины. – Обвёл стол рукой. – Ну, рядом с такой благодатью, покупки из супермаркета покажутся сплошной химией и гэмэошной пакостью!
– Ты, давай – ка, Ванюша, ешь! – перебила мужа Филумена. Стала хлопотать, расставила тарелки. Нахмурив лоб, озабоченно спросила:
– Как Машка? По-прежнему злится, обижается?
Иван не ответил. Жадно поглощая содержимое сковородки, едва пережевав, констатировал:
– Ты, я смотрю, совсем освоилась! – Подняв вилку, воскликнул: – А что я говорил? Помнишь? Не соглашалась! Даже бредом называла! Вот так, Фимочка!
Куда-то в сторону кивнул:
– Помощницу уже нашла? Ну, Меня! Деятельная у меня жена! Да что там говорить! Энергичная! Умница, красавица…
– Ой-ой! – скорчив рожицу, перебила в тон, Филумена! – Да не так всё! Не так! – Вздохнула, поднялась из-за стола. – Смотри, Ваня, что нам подарили! – Подошла к иконе.
Дунула на оклад, стряхивая невидимую пыль.
– Извини, я мало, что в иконах понимаю! Но, вижу, – старинная! Красивая!
– Будет висеть в нашей спальне! От нечисти разной!
– Вот этого, что-то раньше в тебе не замечал!
– Что не замечал? – Задумчиво глядя на святой лик, рассеянно переспросила она.
– Да суеверия этого! – Иван встал, достал из пакета банку с кофе. – Скажешь тоже! Современная, деловая женщина! Нечисть! Слово – то, какое! – Хмыкнул. – Кофе будешь? Ерунду спрашиваю, ты же без него не можешь!
Филумена присела за стол. Кофе пили молча, не глядя друг на друга. Со стороны могло показаться: размолвка.
– Что собираешься делать дальше? – участливо спросил Иван, вопросительно глядя на жену. Та неопределённо пожала плечами. Внезапно растянув губы в улыбке, предложила:
– А давай останемся на денёк! Воздух, какой, чувствуешь? – кивнула на стол. – Молоко, творожок! Ну, их, эти дела!
Иван с удовольствием отпил большой глоток кофе.
– А что? Это мысль! За сутки ничего ни у меня, ни у тебя в офисе такого уж страшного не произойдёт.
– Подожди! А Машка? Надо предупредить!
Филумена несколько раз пыталась дозвониться. Возмущённо некоторое время смотрела на панель мобильного, словно видела перед собой лицо дочери. Снова пожала плечами:
– И как это понимать?! Намеренно отключилась?
– Отключилась, отключилась! – словно эхо, с иронией, повторил Иван.
– Будет плохо, тогда, надеюсь, – Филумена тяжело вздохнула, коротко махнула рукой, – ладно, сама позвонит!
