Закрываю глаза и еще раз считаю до десяти, но в этот раз совсем не помогает…
***
Утром открываю глаза с четким ощущением, что что-то не так. Спать на неудобном диване в квартире Агнии мне не понравилось. Но тащить куда-то ночью спящего ребенка тоже так себе идея.
С кухни доносится какой-то шорох.
Так, похоже Макс проснулся.
Заставляю свое не выспавшееся тело оторваться от дивана и топаю на кухню.
Успеваю, мать вашу, в последний момент.
Макс пододвинул к шкафчикам табуретку, залез по ней на столешницу, и уже повис на полке, с которой вчера я достал ему пакет сушек.
Я подхватываю парня прежде, чем он шмякается на пол.
- Нямка! – возмущенно требует Макс.
Цветастые носочки племянника перепачканы кровью, которую я вчера плохо вытер с пола после разговора с хорьком.
- Всё, Макс, - командую я. – По нямке и валим из этой дыры.
Перед уходом парень гордо демонстрирует мне, что уже сам умеет пи-пи, и я несказанно благодарен ему за это.
Завожу ребенка домой и отдаю его маме.
Она чуть в обморок не падает от счастья. Крутится вокруг Макса, будто он новогодняя ёлка.
Парень хмурится, но компания женщины, кажется, нравится ему больше, чем моя.
Ну и подумаешь. Не очень-то и хотелось.
- Мама Нешка? – спрашивает Макс уже в миллионный раз.
- Сейчас съезжу узнать, как там твоя мама Нежка, - обещаю я.
Оставляю Макса на маму и отправляюсь в больницу к Пашке.
- Слишком слабое здоровье, для такого юного возраста, - качает головой друг. – Анализы просто ужасные! Нет, в целом-то хронических заболеваний мы не нашли, но уровень белка и железа такой, будто ее в подвале держали на хлебе и воде. Мы ее прокапали уже немного и антибиотики подобрали. Так что в себя пришла твоя тетушка. Но раньше, чем через неделю, я ее точно никуда отсюда не отпущу. Так и знай!
А я что? Я и не спорю. Пусть лечит сколько надо, если руки не будет распускать.
Пашка провожает меня до палаты Агнии и сваливает на обход.
Дверь приоткрыта. И подойдя вплотную, я слышу, как из палаты доносятся слабые всхлипы.
Толкаю тихонечко дверь. Агния не замечает.
Она лежит на больничной койке, отвернувшись к стене и плачет.
10. 10
Я проснулась несколько часов назад, и почти сразу ко мне зашел доктор. Павел Васильевич. Он прослушал мои легкие, а потом неожиданно начал отчитывать:
- Ты понимаешь, что воспаление легких это не шутка? – строго спрашивает мужчина в белом халате. – Что за безответственность? Почему так долго тянула и не шла к врачу? Сидят на глупых диетах, бегают с воспалением легких, а потом удивляются, что здоровье закончилось! Агния Александровна, ты осознаешь, что мы тебя без сознания сюда привезли?
Я не знаю, что ему ответить. Не объяснять же незнакомому человеку, что на лекарства и здоровую еду у меня просто не было денег.
Молча краснею от стыда и киваю, соглашаясь с его нелестной оценкой моих умственных способностей, пока доктор выговаривается.
- Я была в квартире с ребенком, моим племянником… - спрашиваю наконец то, что беспокоит меня больше всего. – Может, вы знаете, что с мальчиком?
Я ведь ничего не знаю. Сколько я провела в квартире без сознания? Как пережил это Макс, и где он сейчас?
- Ребенок в полном порядке, - успокаивает меня Павел Васильевич. – Денис Архипов забрал его, не волнуйся.
Киваю, стараясь не выдать своих чувств. А когда Павел Васильевич уходит из палаты, даю себе волю. Позволяю слезам пролиться.
Я ведь понимала, что так будет. Я сама просила его приехать и забрать Макса. Я должна радоваться, что племянник в безопасности.
